— Яна Торен, уважаемая, — слегка поклонилась девушка.
— У вас хороший имперский. По молодости мой отец торговал с гномами в Аравильских горах, пару раз их видела. Но они все страшные, даже женщины. У них ужасное произношение, а вы прям красавица… — они удаляясь в другой зал, а дама не прекращала говорить.
— Хм… Видимо Яна ей понравилась, — улыбнулся я Данне.
— Главное, чтобы проблем не возникло. Дворяне очень любопытны до диковинок, — невесело сказала Данна, садясь на кресло в главном зале.
— Расскажи-ка мне. Откуда вы сходу понимаете, что она дварфийка? — сев рядом, спросил я.
— Ну как. Она конечно красивая для гномки, но видно, что она зрелая, фигура, лицо. Такого не бывает. На лицо ей лет двадцать пять, — пожала она плечами.
— Значит, один эликсир уйдет на нее. Тогда за подростка она точно сойдет. Хоть и зрелые формы тела не уберет, — хмыкнул я.
— Скажи, зачем ты всем помогаешь? — серьезно спросила Данна, чем на пару секунд озадачила.
— Для этого не нужен какой-то смысл. Потому что могу и потому что это правильно, — пожав плечами ответил я.
— Из удивительного мира ты прибыл, Рок, — улыбаясь, не громко сказала она.
— В нашем мире все было гораздо хуже, чем здесь, — нейтрально ответил я.
— Покажешь образы? — заинтересованно спросила она.
— Не очень хорошая идея. Но как-нибудь покажу, — улыбнулся я.
В это время нас пригласили в соседний зал.
— Я же правильно понимаю — вам нужно что-то походное и в то же время для подростка. И в то же время, чтобы формы Яны не стесняли движение? — спросила Ринга, показывая на девушку.
Она была одета в свободное кружевное бежевое платье, закрывающее грудь до ключиц, сверху был коричневый корсет, не доходящий до груди, но выделяющий очень узкую талию. Высокие коричневые сапожки и шорты не доставали до колен, но платье их скрывало. В этом мире женщинам принято носить такие шорты, помимо нижнего белья, которое очень бывает разнообразным, — улыбнулся я про себя, вспоминая Данну.
— Отлично смотрится! — сказала Данна, улыбаясь, смущая Яну.
— Да, хороший комплект. Но мы бы хотели еще чего подобрать, в нашем распоряжении золотой, — улыбнулся я хозяйке и Яне.
— Что же вы молчали? Присаживайтесь вот там, — указала она на стулья в конце этого зала. — Сейчас еще подберем, а этот я запакую, — засуетилась хозяйка.
Да она прямо загорелась нашей дварфийкой. В этом магазине мы провели еще часа два. Хозяйка подобрала каждый наряд отлично, еще одно красное платье с корсетом другого фасона, комплект с обтягивающими штанами, смотрелось аппетитно, но мы не для этого сюда пришли, но меня никто слушать не стал.
Несколько туник под размер девушки и куча нижнего белья. Из меня высосали все соки. Расставался в раздражении с золотым и еще пятнадцатью серебра.
— Приходите ко мне еще! Уважаемые Данна и Рокаин Серус и не забывайте Яну. Я вам обязательно сделаю хорошую скидку! — хозяйка прям лучилась счастьем, так же, как и девушки.
— Ага, обязательно, — натянутой улыбкой сказал я.
Да я больше на такие мероприятия ни ногой! Черт бы побрал эти торговые лавки.
Выйдя из лавки, нам повезло тут же остановить карету, и несмотря на то, что она дороже телеги, а в кармане плещется последние серебряные кругляши, я первый запрыгнул в карету, и мы отправились домой.
— Рок, спасибо за вещи. И все было замечательно, — смущаясь, сказала Яна.
На что я просто не мог уже хмуриться.
— Всегда пожалуйста, но теперь походы в магазины без меня, — улыбнулся я, а девушки захихикали.
Доехав до дома, девушки разложили вещи, и мы сели ужинать. Утренней готовкой.
— Продуктов надо закупить, — сказала Данна, ковыряясь в тарелках.
— Вот завтра этим и займетесь. Но сейчас… — доедая последнюю ложку, прервался я. — У меня есть предложение к Яне. Как ты смотришь на то, чтобы помолодеть на десять лет? — спросил я девушку.
Она округлила глаза.
— Н-но как? Неужели ваши магистры придумали заклинания или эликсир? — спросила она.
— Эликсир. Я его делаю, вещь редкая, так что никому ни слова, — пригрозил я пальцем, а девушка кивнула.
— Но зачем это мне? У дварфов средняя продолжительность жизни сто пятьдесят, двести лет. Я только как восемь лет совершеннолетняя у нашего народа, — сказала она.
Она рассказывала, что у них ты считаешься полностью взрослым, только в двадцать восемь.
— Дело в том, чтобы минимально снизить любопытные взгляды на тебя. Да и пока опять «повзрослеешь», что тебя будут замечать, как дварфийку, ты уже освоишься и наберешься сил, — сказал я, запивая компотом.