— Правда-правда?! Мы станем искателями разлома!? — подскочила так ко мне и словно клещ вцепилась в рукав. А взгляд, такой пронзительный, преисполненный надежды. Мне даже стало как-то не по себе.
— Разумеется, станете, — взъерошиваю свободной рукой её светлую головку.
— Ви-и-и-и-и-и! — взвизгнула та и принялась пытаться оторвать мой рукав, попутно скача вокруг меня. Как мало ей нужно для счастья.
— Всё, хватит пытаться вырвать мне руку. Это просто моё желание, сперва нужно найти вам жильё. Нет ли в трущобах заброшенного и желательно большого дома, который я мог бы приобрести на свои, нет, наши нужды?
— Есть! Как не быть? — уняв волнение, ответила Доротея.
— Покажешь?
— Угу! — и вновь хвать меня за руку. Всё, буксир Доротея проложила курс! И пусть умоются кровью все те, кто встанет у неё на пути. Кажется, я нашел своего будущего заместителя.
***
— Мда, — само собой вырвалось из меня, при виде пятиэтажного хосписа в глубинах трущоб. — Это, конечно, не Атлантида.
— Ну, — как-то стушевалась девочка и шаркнула ножкой. — Это наш дом, какой есть. Другого у нас нет.
— Работы предстоит много, очень много, но с вашей помощью, мы заставим это место сиять! — заверяю я её, на что та вновь приободрилась и повела меня внутрь здания, продуваемому всеми ветрами на свете. Дыры в деревянных стенах, неумело заколоченные окна. Дверь же ему заменяла старая тряпка, даже сквозь шлем я чувствую эту застарелую вонь и запах уже не мокрой, а натурально сгнившей псины. Тут живут дети и на них всем наплевать. Замечательно! Значит, в случае чего их никто не хватится!
Путь наш пролегал через просторный холл, заставленный неказистыми койками, на которых сидели дети и чем-то занимались. Как мне кажется, судя по количеству детей, спали они на них сразу по трое, а то и больше. Хотя, есть же и другие этажи. Но, что-то я сомневаюсь, что там ситуация разительно отличается.
В общем, лицезрел я быт средневековых беспризорников, от мала до велика. Но вместо грязных, немытых, больных и необразованных детей, я видел потенциал. Да, великий потенциал. Ведь за этими худосочными мордашками скрывается моя будущая армия. По крайней мере, я так думал до того, как пришел сюда. Дети были цифрами в плане, сухими строчками отчётов: Ребёнок 1 и Ребёнок 2. Не думал, что мою решимость могут пошатнуть несколько восторженных детских лиц и парочка рисунков, где очень грубо изображен я. Что характерно, держащий за глотку того придурка, которому только предстоит пополнить мой рацион. Как я понял, он и к детишкам не очень хорошо относится.
Тем временем, Доротея вела меня в глубь здания, а за нами подтягивались и местные обитатели. Одни бросали игры на полу, рисунки, другие сползали с коек. Даже с верхних этажей спускались дети, привлечённые отсутствием столь привычного гомона ребятишек. А моё присутствие только по первой вызвало ажиотаж, а видя, что я иду дальше, голоса смолкли, сменившись предвкушающей тишиной. Решив, что зрителей собралось достаточно, я развернулся лицом к следующим за мной детям и слегка поклонился, чем смутил их. Редко кто проявляет признаки уважения к никому ненужным оборванцам, а здесь я, целый Скиталец! Что ж, начнём агитацию.
— Друзья мои, любезные сироты Горделя! Сегодня, я пришел к вам с благой вестью. Я, Бондрюд, желаю проложить вам путь в будущее, взяв вас под своё крыло. Путь наш будет труден и тернист, но тех, кто согласится следовать за мной минуют все беды жизни в нищете! Я дам вам кров и пищу, жизнь и цель, работу и оплату! — мда, пафос и театральное разведение рук в стороны, кажется, уже начинает в меня въедаться. Заметил я это, только под конец фразы.
— Мы станем искателями, прямо как вы?! — в неверии спросил один мальчик, лет девяти. И вторили ему десятки кивков от стоящих рядом детей.
— Именно так. Я хочу обучить вас, сделать из вас своих искателей! И предвосхищая ваши вопросы, я получил всё необходимое для этого. Вы не будете чёрными копателями, всё будет по-настоящему! Каждый, кто примкнёт ко мне, бросит вызов Великому Разлому и быть может однажды, так же, как и я в тот день, поднимется из его недр на подъёмнике, озаряемый лучами славы, — да, бью по больному. Но, глядя на эти мечтательные мордашки, чьи обладатели уже совсем не с нами, а где-то там в будущем. Сейчас они воображают себя бывалыми приключенцами, богатыми и любимыми, сильными и здоровыми, но главное не в этом, а в том, что я их билет в это славное будущее. Но были и те, кто сомневался. Даже Доротея, она, конечно, умеет строить личико и притворяться глупенькой, но в этой маленькой голове покоятся зачатки острого ума. И вот они, как раз и подсказывают, что что-то тут не чисто, где-то здесь нас пытаются нае… кхм-кхм, облапошить. Не безосновательно, смею заметить. Мне нужны руки, очень преданные и очень много, для разного рода дел и проектов. А я, хоть и не соврал ни словом о том, что дам, но здраво оцениваю, что в живых из них лет через двадцать останется от силы человек десять. И отнюдь не по причине крутости, а потому что не умерли сразу и заработали несовместимую с дальнейшей работой инвалидность.