Но судьбе в лице Майора Шепарда и Доктора МакКея было мало выпавших на долю скромного учёного и его коллеги стресса. Им приказали изучить стазис капсулы, собрать образцы, так ещё и сосчитать их. А зал этот огромен! И как, господи прости, их все сосчитать? Подписать маркером или вовсе расклеить самоклеящиеся листочки? Так ни того, ни другого не было под рукой! И более того, невооруженным взглядом, даже отсюда видно, что в капсулах лежат человеческие останки.
Холл, как и Абрамс не были трусами, трус бы не согласился отправиться в экспедицию на Атлантиду, где их всех предупреждали о том, что это может оказаться путём в один конец. Но необъятный зал, наполненный человеческими останками, на корабле принадлежавшем Рейфам, явно не входил в тот список допустимых рисков.
Так что, здраво рассудив, учёные решили удовлетвориться простой видео регистрацией на, так предусмотрительно, взятые камеры. И скромным осмотром входа с фонариками.
Люди не предполагали, что, в нише под потолком, за ними с хищным оскалом и нездоровым блеском глаз наблюдал последний выживший член экипажа. И о чём-то размышлял, потирая ладони.
— Холл, Абрамс это Шепард, — раздался вскоре голос из рации не на шутку перепугавший, как от удара током, подпрыгнувшего на месте первого, тот аж схватился за сердце, но, к счастью, там просто располагалась рация.
— Майор, хотите напугать меня до смерти? — спешно ответил тот.
— Может, я слишком осторожен, но придётся… — далее голос Шепарда было не различить за помехами.
— Придётся что? — спросил второй учёный. А первый предусмотрительно, оповестил вторую группу о том, что сигнал нестабильный, но, к сожалению, в ответ вновь услышал лишь помехи.
— Мы уходим отсюда, — высказал здравую мысль Доктор Холл. Но к несчастью для них именно этот момент избрал Рейф, дабы начать действовать. Нет, он не выскочил на перепуганных людей. Даже не наслал на них неразборчивый и пугающий силуэт. Он решил испытать, как ему казалось, новые возможности, а заодно повеселиться.
Из-за угла прямо на спешно пытающихся покинуть это негостеприимное помещение вышел низкий белый гуманоид, с тростью, в белом, высотой чуть ли не собственный рост цилиндре и с таким же до невозможности длинным носом. На голове же, неопознанного существа можно было различить лишь пару непропорционально огромных глаз, как у тунца.
Ошарашенные и сбитые столку учёные мужи не заметили, как за их спинами, с потолка, беззвучно спустился высокий мужчина и так же наблюдал, за детищем своей больной фантазии.
Существо тем временем, обратило внимание на испуганных людей и начало петь, чем окончательно вывело их из равновесия.
— Екскарибурл!
— Екскарибурл!
— Фом те Унатет Кин!
— Ам лукин фо хэм!
— Ам гион то Карифонья!
— Екскарибурл!
— Екскарибурл!
— Это что английский!? — в непритворном ужасе от осознания степени надругательства над своим родным языком воскликнул Холл.
— Это форменное издевательство! — поддакнул второй.
— Эх, — вклинился третий голос, — Художника обидеть может каждый, — продолжил тот самый, знакомый по пленнику на Атлантиде голос, голос Рейфа!
И пока, потерявшие дар речи от страха учёные не закричали, тот аккуратно приложил их головами друг об друга, словно нашкодивших злодеев из детского фильма. А те благополучно рухнули в обнимку на пол. А Рейф меж тем продолжил.
— А вот похвалит, редкий человек, — и не дожидаясь прибытия кавалерии вновь скрылся на потолке, под едкий комментарий распадающейся видимой и слышимой лишь ему иллюзии — «Лохи!».
***
Непризнанный художник, там же.
Первый этап плана удался весьма и весьма, даже удалось проверить свои новые возможности, хоть и таким, крайне экстравагантным образом. До сих пор не могу понять, почему я выбрал именно этот образ, хотел же, маленькую девочку внушить, в красном платьишке, с коронной фразой «Вы все здесь умрёте!». Но что вышло, то вышло. Вторым пунктом же шло чувство голода, на удивление, мне ни составило никакого труда сдерживаться, что однозначно поможет мне на Атлантиде. Чёрт его знает, сколько они решат продержать меня там на голодном пайке, прежде чем любопытство возобладает, над здравым смыслом.
Дожидаться оставшихся пришлось немногим больше минуты, за это время я обдумал оставшуюся часть плана и решил отказаться от иллюзий, не та публика. Так что, как только топот ног остановился возле горе-критиков, я незамедлительно сорвался с потолка, не давая возможности моим жертвам даже вскрикнуть, тут же их оглушив. Будь у меня хоть один действующий станер, всё бы прошло куда культурнее и без рукоприкладства, но чего нет, того нет. Но и без этого, всё прошло так просто?