Следующим этапом плана стало связывание и разоружение моих гостей. Паутину я не стал использовать, у неё слишком много побочных эффектов, начиная долго проходящим параличом и заканчивая сложностями снятия. Не для того была придумана. Её назначение запеленать оглушенное тело, закрепить его в укромном уголке, только руку протяни, а позже съесть. Вынос тела не предполагался, скорее становление бедолаг элементом временного декора, пока остатки не впитает корабль.
К счастью для меня, подходящие для этой цели тряпки нашлись быстро. Крепко связав своих будущих лучших друзей или же временных друзей, я принялся ждать их пробуждения, попутно перебирая снятое с них добро. Ничего примечательного, но пистолеты «Беретта» я оценил, как и высококалорийные батончики с водой. Десять тысяч лет ничего не клал в рот, а так хоть можно отвлечься и занять челюсть, не говоря уже о наслаждении вкусом. Так себе если честно, но по человеческой части я уже готов был грызть корабельные переборки, представляя, что это экзотическая солонина. Да и не несут мне эти шоколадки насыщения, так баловство. А вот фляги с водой я опустошил с упоением. Вода никогда не бывает лишней в организме, хоть Рейфы и не пьют, предпочитая поглощать всё во время кормления, но мой случай особый. Некую долю голода, я таким образом утолил и то хлеб.
И не зря, ждать пробуждения спящих красавиц пришлось изрядно, а я, то и дело ловил себя на мысли, что, если самую малость перекушу тем щекастеньким, как его, Доктор Холл, так никто и не заметит. Зря их всех так сильно приложил. Так и сидел я на обломке потолка, круча на указательных пальцах, так приглянувшиеся мне пистолеты и старательно не замечая, как двое из четырёх связанных проснулись и дрожа от страха притворяются спящими, к сожалению, не те, что мне нужны. Но терпение вознаграждается и вскоре искомый субъект, сквозь стоны, продрал глаза и обнаружил себя связанным. Быстрый зырк по сторонам от себя и подтверждение полукивком, что он тут не один. А затем крайне недовольный и сердитый взгляд исподлобья в мою сторону. И было с чего, я довольный, сижу на удобном обломке, окруженный их экипировкой, вокруг разбросаны обёртки от еды и пустые фляги. В одной руке держу флягу, и время от времени прикладываюсь губами к ней, смакуя каждый миг, а на указательном пальце левой руки кручу пистолет, а как подставку под ноги, использую его Р90. А они связанные на холодном и пыльном полу.
Благо, для моего не безграничного терпения эти гляделки продлились недолго, а там уже очнулся и последний интересующий меня персонаж, что начал нервно дёргаться, да и первые два перестали притворяться брёвнами. И теперь уже четыре пары глаз были устремлены в мою сторону. Что ж, стоит начать первым, пока в мою сторону не посыпались различного рода угрозы.
— Друзья! — вы бы видели их лица, это непередаваемо. И меня понесло. — Вы видимо гадаете, почему всё ещё живы и я отвечу вам! Я хочу дружить с вами или по крайней мере, наладить плодотворное сотрудничество. Да-да! Вы не ослышались. Я даже никого из вас не трону, в обмен на вызволение меня с этого бесплодного камня.
Люди, что всё это время выживали в Пегасе и потихоньку воевали с Рейфами, явно не прониклись моей искренностью.
— Кхем-кхем, — салютую им фляжкой. — Думаю, вы мне не верите. Понимаю. Я бы и сам не поверил себе десять тысяч лет назад. Нонсенс, вместо того чтобы покормиться всеми вами и по следам на песке выйти к вашему судну, я сижу, перебиваюсь питательными батончиками и водой и мало того, веду с вами осмысленную беседу! Я даже не шиплю и не рычу в процессе! Вы представляете, что делают десять тысяч лет одиночества и каннибализма с разумным существом с зачатками интеллекта? Оно начинает думать! И я начал!
— Кажется, он сошел с ума, — в ужасе прошептал МакКей. — Сумасшедший Рейф.
— Точно, мы должны этим воспользоваться, — ответил ему Шепард и уже не шепча обратился ко мне. — Если ты хочешь дружить, то, для начала стоит развязать нас и вернуть наше снаряжение.
— Хитро, Джон Шепард, но может, я и мыслю нетипично для Рейфа, но это не значит, что я выжил из ума. Прежде чем вас отпустить, нам нужно договориться, — улыбаюсь ему фирменно улыбкой Рейфа, от которой и матёрому уголовнику станет неуютно.
— И о чём же? — на удивление спокойно спросил тот, не обратив внимания, на мою осведомлённость о его имени. А вот его товарищи основательно так побледнели. Перестарался.