Внезапно она обернулась и посмотрела Изабо прямо в глаза. Ее лицо залила краска, и она, прикусив губу, отвернулась. Изабо долго сидела очень неподвижно, даже не слыша, что творится вокруг нее. Вся ее интуиция твердила ей, что что-то не так и она каким-то образом стала причиной этого.
В тот вечер Изабо снова попыталась поговорить с сестрой, хотя от беспокойства это вышло у нее очень неловко. Изолт, превосходно владевшая собой, улыбнулась ей и коротко обняла ее, что было совершенно ей не свойственно.
– Что ты, конечно же, ничего такого не случилось. По крайней мере, не с нами. Просто я устала от всей этой грызни. С ними всегда одно и то же, с этими лордами. Они только и делают, что сотрясают воздух, но решить ничего не могут. Я не собираюсь с ними спорить. Если они хотят узнать мое мнение, то всегда могут спросить меня о нем.
Хотя ее слова казались искренними, на лице Изолт все же лежала какая-то тень, и Изабо отправилась на поиски Дайда. У него был усталый вид, темные кудри были растрепаны, рубаха на груди расстегнута, но при виде Изабо он улыбнулся и вскочил на ноги.
– Как поживаешь, моя милая Бо?
– Спасибо, неплохо, – ответила она рассеянно, оглядывая караулку, в которой толпились все остальные офицеры Телохранителей Ри, играя в кости или нарды и потягивая виски. Большинство смотрело на нее с дружелюбным любопытством, и она коротко улыбнулась тем, кого знала. – Дайд, мы можем куда-нибудь выйти и поговорить?
– В Риссмадилле-то? Да я знаю сотню таких мест, – со смешком ответил он. – Этот дворец построен как будто специально для всяческих шашней.
Она прикусила губу, но все же позволила ему вывести себя из караулки. Они отправились на зубчатую стену, залитую серебристо-голубым светом Гладриэли, пока еще единственной взошедшей луны. В ее сиянии Изабо ясно видела озадаченное лицо Дайда.
– Как бы мне ни хотелось думать, что ты разыскала меня для того, чтобы прогуляться под луной, я понимаю, что у тебя должны были быть какие-то другие причины, – сказал он. – Что случилось, Бо?
Она глубоко вздохнула, потом начала нерешительно:
– Меня беспокоит Изолт. Она кажется такой… такой холодной, такой.. далекой. Я думаю, что она сердится, но не понимаю, почему… или на кого… – Она беспомощно замолчала.
Он досадливо скривился и отвел глаза. Она метнула на него удивленный взгляд.
– Я бы на твоем месте не стал тревожиться, – сказал он, не глядя на нее. – Хозяин… как-то раз в запале сказал несколько опрометчивых слов, и я думаю, что миледи до сих пор не простила его. Она очень долго отходит, твоя сестра.
Изабо была озадачена.
– Что за опрометчивые слова? – она положила руку ему на локоть. – Что-то обо мне?
– С чего ты взяла? – насмешливо осведомился Дайд.
– Не знаю, – ответила она серьезно. – Мне почему-то так кажется.
Он не знал, что ей ответить. Глядя на то, как Дайд, обычно столь бойкий на язык и сообразительный, осторожно подыскивает слова, Изабо лишь утвердилась в своих подозрениях.
– Так что он сказал? – сердито воскликнула она. – Лахлан вечно думает обо мне самое худшее. Он что-то сказал против меня?
– Он был расстроен, – сказал Дайд. – Это было на «Королевском Олене», после того, как мы узнали, что мальчиков похитили. Мы не знали, жив ли Доннкан вообще, не говоря уж о том, что ты уже спасла его от Маргрит. Ты ведь знаешь, он очень любит сына, и мы едва успели закончить войну с Яркими Солдатами. Мы все устали и вымотались…
– Значит, он действительно что-то сказал! Он обвинил меня, да? И Изолт рассердилась? Они поссорились из-за меня?
– Милая, я не могу тебе рассказать, – растерянно ответил Дайд. – Он мой хозяин. Я не могу повторять то, что он говорит, даже тебе. В особенности тебе.
Изабо была слишком расстроена и рассержена, чтобы заметить в его голосе ласку.
– Вечно он так! – гневно воскликнула она. – Что бы я ни делала, он всегда думает обо мне самое худшее. И почему? Почему? – Она взмахнула изуродованной рукой. – Казалось бы, он должен чувствовать себя виноватым, что меня пытали и искалечили вместо него. Казалось бы, он должен быть ко мне чуть добрее, хотя бы потому, что я сестра его жены, похожая на нее, как две капли воды. Но нет! Он только и делает, что винит меня, называет меня предательницей и шпионкой, обвиняет в убийстве и измене…
Дайд схватил ее за руки.
– Но Бо, ты не понимаешь…
– Вот именно, не понимаю!
– Это все именно из-за этого, как ты не видишь! Это потому, что он винит себя во всем, что случилось с тобой, потому, что ты похожа на Изолт, как ее отражение в зеркале. Он сам сказал это. Если он не будет ненавидеть тебя, что еще ему остается делать?
– Он ненавидит меня… – запинаясь, проговорила она.
Дайд отпустил ее руки и отвернулся.
– Я не должен был ничего говорить, – сказал он сухо. – Я просто хотел объяснить.. пожалуйста, прости, что я тебе все это наговорил. Ни Изолт, ни Лахлан не хотели бы, чтобы ты узнала о том, что было сказано в запале и под таким напряжением. Он вовсе не ненавидит тебя, просто…
– Просто я слишком похожа на Изолт, – буднично сказала Изабо.
– Да, – сказал он, не глядя на нее. – Этого вполне достаточно, чтобы свести человека с ума, постоянно видеть вас рядом, таких похожих и таких непохожих. Ничего удивительного в том, что он иногда задумывается…
– О чем?
– Ни о чем.
– Ну, о чем? Скажи.
Он покачал головой.
– Я и так уже наговорил лишнего. Лучше бы ты не спрашивала меня. Ты неверно это истолкуешь, и потом, Изолт так рассердилась не потому, что он оскорбил тебя. – И снова он заставил себя замолчать, сжав кулаки и зашагав прочь, но внезапно вернулся и опять схватил ее за руки. – Это запрещенный прием, – сказал он внезапно. – Ты же знаешь, что я ни в чем не могу тебе отказать, что я не могу видеть тебя расстроенной, и вот теперь я предал доверие моего хозяина. Иди в постель, Бо, и не смотри на меня такими несчастными глазами. Тебе не о чем горевать.
– Но Дайд…
– Я не скажу тебе больше ни слова, Бо, так что без толку спрашивать. Зря я вообще стал тебе отвечать.
Он быстро пошел прочь, не оглядываясь. Изабо смотрела ему вслед, с обеспокоенным лицом обкусывая ноготь. Если он не будет ненавидеть меня, что еще ему остается делать? – подумала она и против воли слегка улыбнулась.
Лахлан побарабанил по столу и сказал:
– Довольно! Давайте сосредоточимся на неотложных делах. Мы уже три дня сидим взаперти в этой комнате, и не знаю, как вам, а мне уже до смерти это надоело. Давайте выработаем нашу стратегию и отправимся на войну!
Со всех сторон разом заговорили.
– Нужно просто перебить как можно больше фэйргов, пока они не успели добраться до Каррига! – закричал герцог Глениглз.
Герцог Лохслейн принимал участие во многих сражениях с фэйргами. Он наклонился вперед, и его морщинистое лицо было обеспокоенным.
– Дело в том, – сказал он, – что морские демоны увертливые, как угри. Можно сражаться с ними, пытаясь не дать им выйти на сушу, а они просто разворачиваются и уплывают в море, только их и видели. А если пытаться преследовать их на кораблях, их мерзкие морские змеи поджидают в глубине, переворачивая корабли и топя всех.
– А почему нельзя убить морских змеев? – спросил Дункан Железный Кулак.
– А как? – просто спросил герцог. – От стрел нет никакого толку, они просто отскакивают от их шкуры.
– Теперь весь королевских флот вооружен пушками, благодаря Ярким Солдатам, – сказал Лахлан, протирая усталые глаза. – Думаете, их можно использовать против морских змеев?