— Ее задница чертовски хороша, и я бы с удовольствием ее потрогал! — кричит Родни, маленький крысеныш.
Он еще один заложник здесь, похожий на уродливую, деформированную крысу, скрещенную с уличным фонарем. Его рост превышает мой, хотя я не маленький парень. У него заостренное лицо, а нос подергивается, когда он сосредоточен. Его зубы слишком большие для его рта, из-за чего они выступают и впиваются в нижнюю губу. Он уродливый ублюдок, который неровно дышит к Джоди. У него была одержимость огнем, и, по словам Джоди, крысеныш поджег приют для бездомных. Никто не пострадал, но все вышло из-под контроля, и власти решили, что ему необходимо лечение. Он провел пять лет в тюрьме, прежде чем они решили, что это место не подходит ему и что ему не нужно находиться там. Я часто застаю его смотрящим на Джоди в глубокой задумчивости. Однажды он сказал ей, что ее волосы напоминают ему цвет пламени, и хочет увидеть, как она горит. Какой же он конченый ублюдок.
Я подхожу к Джоди, обнимаю за шею и притягиваю ее тело к себе.
— Не волнуйся, я люблю немного мяса на костях, дорогая. Иди в мою комнату, я буду там через пару минут.
Ее лицо остается беспристрастным, только блеск глаз свидетельствует о том, что она унижена, но ее тело работает на автомате и ноги спешат исполнить мое поручение. Блондинка нуждается в том мужчине, каким я притворяюсь, чтобы затянуть ее в свою паутину, но уже слишком поздно – она попалась на удочку. Изабелла закатывает глаза, смотря вслед на удаляющуюся фигуру Джоди и облизывает губы, и прежде чем уйти, оглядывается через плечо, пытаясь взглядом попросить меня следовать за собой.
— Знаешь, Родни, — говорю я так тихо, чтобы слышал только он, а для всех остальных это выглядело бы так, будто мы просто стоим рядом и ждем его удара по бильярдному шару.
— Да, что? — спрашивает он, уже пребывая в нетерпении от того, что я собираюсь сказать.
— Пизда Джоди подходит к шторам. Она яркая, как открытое пламя, и когда я бью кулаком по ее тугой дырочке, та загорается, как бенгальский огонь. Сучка кричит, а я продолжаю натягивать ее как куклу. — Я поднимаю вверх свою ладонь, сжатую в кулак, и смеюсь.
У него открывается рот, и он нервно озирается вокруг, чтобы посмотреть, не слышал ли меня кто-нибудь еще. Когда тот снова смотрит на меня, я улыбаюсь и прежде, чем уйти, небрежно говорю ему, что это его шанс. Затем выхожу из комнаты, чтобы трахнуть Изабеллу, пока Джоди дожидается меня в моей же спальне.
Я даже не дохожу до ее комнаты, она уже ждет в коридоре и жестом показывает на прачечную напротив своей двери.
— Разве здесь нет камер? — спрашиваю я в замешательстве.
Хихикая, она показывает на камеру в левом углу.
— Я время от времени устраиваю Джейсону приватное шоу, и он вписывает мое имя в журнал после наступления комендантского часа, когда я его пропускаю. — Она подмигивает. Хм, ловкий маленький манипулятор. Я мог бы использовать это.
— Снимай свою одежду, шлюха.
Блеск в ее глазах подтверждает мои подозрения насчет нее, ей нужны унижение и боль, девушка идеально подходящая моему холодному черному сердцу. Изабелла снимает платье, если так можно назвать полоски кружев, едва прикрывающие ее тело в самых интимных местах. Она скрывает причины своего пребывания в таком месте, и никто другой не знает.
Ее сиськи стоят твердо, они меньше, чем у Джоди, но все равно внушительные. Ее голая киска раскрывается передо мной, когда она садится на сушилку и раздвигает ноги, камера также получает полный обзор.
— Попробуй меня на вкус, Райан, — шепчет она.
Я включаю сушилку, чтобы перекрыть звуки наших голосов. Во-первых, чтобы заглушить ее фальшивые стоны, от которых у меня кровь идет из ушей, а во-вторых, чтобы Джейсон не слышал, что я веду себя с ней как ублюдок.
Я насмешливо улыбаюсь ей и поднимаю бровь.
— Я и близко не подойду своими губами к твоей вонючей дырке. Хуй знает, сколько у тебя там было членов, которые надеялись на золотую тугую киску, а находили только дешевый пустой мешок.
Ее рот приоткрывается, и она, кажется, обдумывает ответ, прежде чем возразить:
— Похоже, ты не возражаешь против этого.
Я усмехаюсь, подхожу к ней ближе, хватаю ее подмышки и приподнимаю, заставляя снова встать прямо, а затем поворачивая ее вокруг себя и сгибаю ее в талии.
— Вообще-то, я не против, и, если ты помнишь, всегда кончаю в твою задницу.
Она пытается встать, но я шлепаю ее по заднице и толкаю вниз, проводя второй ладонью между лопаток.
— Не притворяйся, что я тебя обидел, Изабелла. Ты грязная маленькая шлюха, и ты это знаешь. Это не так уж и плохо. Мне нравятся шлюхи. А теперь стой, блядь, нагнувшись и получай в задницу, как хорошая маленькая шлюшка.
Я сплюнул на руку, чтобы получить хоть немного смазки, прежде чем грубо вонзиться в ее задницу. Она, конечно, уже давно не девственница в задней дырке, но у меня большой член, и входить в нее практически на сухую и в таком быстром темпе было бы болезненно для любого; ее крик вызывает чувство глубокого удовлетворения в моих венах. Меня трясет от желания задушить ее, пока я ее трахаю.
Я использую весь свой самоконтроль, чтобы не поддаться этому желанию, и вместо этого хватаю ее за волосы и дергаю голову назад, чтобы камера видела, что она кончает от моего дикого траха.
Ее задница разрывается, и теплая кровь просачивается на мой член, смазывая его большим количеством смазки.
***
— Где ты был? Я ждала, — говорит Джоди час спустя, когда я возвращаюсь в свою комнату. Я трахаю ее уже пять недель, и она уже нуждается во мне, благослови ее маленькое глупое сердце. Я презираю таких женщин, как она. Но снимаю одежду, бросая ее на пол, и иду в ванную, а она идет за мной по пятам.