— Тебе нравится устраивать шоу, Изабелла, не так ли?
Я отвожу ее лицо в сторону, освобождаю свой член и шепчу ей на ухо:
— Давай устроим им шоу.
Я раздвигаю ее ягодицы и подношу член к ее попке, проталкивая его. Она всхлипывает от боли, а потом просит меня войти посильнее. Она возбуждается от мужчин снаружи, которые наслаждаются представлением из первых рядов. Надо будет потом подкинуть ее им, она, наверняка, позволит им пошалить. Я вхожу в нее с такой силой, что слышу скрип окна и вынужденно отстраняюсь. Я разворачиваю ее и надавливаю на плечи, заставляя опуститься на колени. Она неохотно сосет его, от него воняет ее задницей, так что я не удивлен, но у нее нет выбора. Я рявкаю ей, чтобы она открыла рот, и она подчиняется. Мужчины снаружи подбадривают меня, а Изабелла смотрит на меня в поисках одобрения. Я глажу ее по голове, а затем насаживаю на свой член, пока она не захлебывается им.
Я все еще нахожусь под кайфом от траха с Изабеллой, и пульсация в ребрах действует на меня как наркотик. Это вызывает привыкание, я поддаюсь желаниям и, вопреки здравому смыслу, решаю нанести Шону небольшой визит.
Глава 30
Ложь
Мелоди
В школе царит хаос: ученики и родители пытаются увидеть, что происходит. Автофургоны новостных каналов и полицейские машины разбросаны по парковке и траве, и я почти уверена, что мои собственные репортеры где-то здесь. Снова и снова я пытаюсь дозвониться на мобильный Блейка, но он не отвечает, и меня отправляют на голосовую почту. Я сканирую толпу в поисках Цереус, но не нахожу ее. В отчаянье хватаю нескольких девушек и получаю странные взгляды, а затем доносится приглушенный шепот. Я нахожу Стейси, которая бросается и обнимает меня, как будто мы друзья. Мне не нравится ее влияние на Цереус, но она, как и я, осталась без матери, поэтому я чувствую к ней сострадание, которое Блейк не может понять. Я обнимаю ее и спрашиваю, не видела ли она мою дочь.
— Нет. Я звонила ей на мобильный, но с прошлого вечера от нее ничего не слышно. У нее были неприятности из-за того, что она пришла так поздно? Мне жаль, это моя вина. — Она с трудом выговаривает слова, и я смутно припоминаю, что Блейк разговаривал с Цереус прошлой ночью, когда я проснулась.
— Все в порядке, — говорю я ей, потому что в данный момент все, что меня волнует — это найти ее. Звонит мой мобильный, и я чуть не роняю его, пытаясь ответить, когда вижу, что это наш домашний телефон.
— Цереус? — спрашиваю я, отчаянно желая услышать ее голос.
— Да, мам. Прости, я, наверное, испугалась.
— Все в порядке, никуда не уходи. Я иду домой. — Вешаю трубку и поворачиваюсь к Стейси. — Она дома. Тебя подвезти? Ты не должна быть здесь.
Она показывает на Мэтта и говорит, что он отвезет ее домой.
Я выбегаю оттуда, пока парень не увидел меня и не подошел. У меня нет ни времени, ни терпения на это. Вчера вечером Цереус должна была пойти с Мэттом на свидание, а потом к Люси. Мне нужно переговорить с ней и Блейком, чтобы выяснить, что произошло.
Я все еще чувствую себя оторванной от него, от своей жизни, от реальности. Все бессмысленно, и в то же время что-то кажется слишком знакомым.
***
Я бросаю ключи на стол и зову Цереус. Я слышу, как в ее комнате играет музыка, поэтому стучусь и вхожу. В комнате пусто, из док-станции iPod играет одна из ее любимых групп, а на заднем плане слышен шум душа. Я осторожно открываю дверь, чтобы проверить, как она, и вижу, что она сидит на полу в душевой и плачет. Мое сердце разрывается. Не выношу, когда моя девочка плачет. Она редко делает это, поэтому мне еще больнее видеть ее расстроенной. Она жесткая и обладает характером Блейка. Ее мало что трогает, она не сопереживает многим людям и ситуациям, но я знаю, что внутри у нее теплая нежная душа. Я чувствовала это, когда она была маленькой и прижималась ко мне, в поисках утешения, и улыбалась, когда Блейк пел ей. Никто не мог устоять и не растаять, когда Блейк пел ей; это было необыкновенное зрелище, нечто, что я никогда не представляла себе, что смогу разделить с ним, но он был невероятен с ней. Он потрясающий отец. Боль от его лжи жжет каждый раз, когда я думаю о нем, но ему принадлежит каждая частичка меня и все мои лучшие воспоминания, поэтому я постоянно в агонии.
Я открываю дверь в душ, а она даже не реагирует. Цереус знает, что это я, и не кричит, чтобы ее оставили в покое, что говорит о том, что я нужна своему ребенку. Я беру ее халат, помогаю ей подняться на ноги и надеть его. Я притягиваю ее к своей груди и глажу ее мокрые волосы. Мне страшно спросить ее об этом, но я должна это сделать, потому что это слишком сильная реакция для нее, даже если ей нравился учитель.
Я провожу ее в спальню, где она все еще прижимается ко мне, и сажусь на кровать. Она прижимается ко мне и сопит.
— Цереус, случилось что-то еще, о чем ты хочешь поговорить?
Она смотрит на меня налитыми кровью глазами и красным носом. — Что ты имеешь в виду?
— Просто вчера вечером ты пошла на свидание, в итоге пришла поздно и... — Я замолкаю.
Она смеется и качает головой, понимая, к чему я клоню. — Нет, мам. Мэтт влюблен в тебя. Он не стал бы пытаться сделать это со мной.