— Почему?
Я опускаю ее на пол и наблюдаю, как в глазах, словно в сказке, разыгрываются самые разные эмоции. Кровь из раны на животе хлещет мне на руку, я вытаскиваю нож и зажимаю рану обеими руками. Чувствую, как она умирает, как ее сущность вытекает из нее, окутывая меня ее душой.
Дженна умрет за это, мне нужно, чтобы она умерла.
— Прости, я думал, что ты — это она.
Глава 39
Умирающий
Мелоди
Мое сердце сейчас взорвется в груди. Я стою за дверью его дома, адреналина, который переполняет мой организм, явно недостаточно, чтобы противостоять нервному страху, сковывающему меня. Но я должна противостоять этому, должна защитить свою семью. Я достаю пистолет из сумочки. Пытаюсь потянуть за ручку, она поддается под моей рукой и со щелчком открывается. Пульс бьется в ушах, когда меня встречает кромешная темнота. Я слышу торопливые шаги по голому полу. На цыпочках пробираюсь внутрь, молясь о мужестве, которое мне необходимо, чтобы пройти через это. Я тихо крадусь по небольшому проходу, и как только дохожу до конца, передо мной появляется силуэт дьявола. Мой пистолет падает на пол, и, когда в животе возникает острая боль, я машинально поднимаю руки, чтобы не упасть. Я задыхаюсь, из глаз катятся слезы. Я подвела Блейка и Цереус. Это было глупо и безрассудно, прийти сюда, и теперь он забрал меня у них. Он наконец-то закончил работу. Я смотрю в глаза человеку, который видел моих мать и отца перед тем, как их сердца остановились. Он не выглядит довольным или возбужденным своей победой, он выглядит почти потрясенным и... виноватым? Он опускает меня на пол, и с его губ срываются слова, которые я никогда не думала услышать от него.
— Прости, я думал, что ты — это она.
Он тянет за что-то у меня в животе, и я чувствую, как моя жизнь угасает. Снова включился свет, который больно бьет по глазам и заставляет меня закрыть их. Его руки покидают мою рану, и холодное ледяное дыхание смерти проникает в меня, окутывая страхом и сожалениями. Мой разум угасает вместе с телом, и я слабо слышу, как Цереус плачет, зовет меня мамой и говорит кому-то, где мы находимся. Я думаю, что это воспоминание, когда к ней присоединяется голос другой женщины, которую я не узнаю.
— Твоя мать не входила в план, но все было так идеально, чтобы не дать этому осуществиться. — Она смеется, и я слышу звуки драки, прежде чем мир исчезает и меня поглощает манящая темнота.
Глава 40
Красный
Райан
Я смотрю вниз на красные пятна на своей одежде. Душа, которая увяла и умерла от моих рук, оставив память о себе, теперь лишь воспоминанием о жизни, которую я украл.
Ее пульсация не была такой же успокаивающей, как у других, она была другой, а я — нет. Я все равно забрал ее жизнь.
— Кровь на моих руках такая красная, — бормочу я, поднося руки к свету, просачивающемуся сквозь шторы от уличного фонаря. Мягкое сияние подчеркивает багровый цвет моих ладоней, кровь давно высохла и липнет к коже.
— Раньше меня это не беспокоило, но ее кровь была такой... красной. Теплая струйка стекала по моим пальцам, когда нож погружался в ее плоть. Я чувствовал, как угасает ее жизнь. Впервые я почувствовал что-то кроме тьмы. Что-то кроме удовлетворения от убийства. Разочарование, — шепчу я в ночь, удивляясь собственному откровению.
— Райан. Скажи мне, почему ты здесь. Что случилось? Почему на тебе кровь?
Я смотрю в мягкие, обеспокоенные глаза моего психиатра, Дженны. Я пришел прямо сюда, воспользовавшись ключом, который сделал из ее набора. Пока я входил, производил достаточно шума, чтобы предупредить ее о незваном госте, но недостаточно, чтобы вызвать полицию, в любом случае, это больше не имеет значения, сейчас у нее не будет такого шанса.
— Я убил ее! Нож вонзился в нее и свет померк в ее глазах, когда кровь потекла из раны, ее зеленые глаза были такими выразительными, такими растерянными. — Я поднимаю глаза на Дженну, чтобы оценить ее реакцию.
— Райан, — вздыхает она, подняв руки и сделав шаг ко мне. Я направляю нож в ее сторону, останавливая ее. Должно быть, я разбудил ее, потому что ее волосы в беспорядке. На ней белая шелковая ночная рубашка, свисающая до середины бедра, и я знаю, что под ней она голая, соски твердые и проступают сквозь ткань от озноба, пробегающего по ее телу. Она дрожит, и ей должно быть страшно. Я хочу раздеть ее догола и сделать неглубокие надрезы на ее коже, вытягивая из нее кровь, заменяя ее той, что уже есть на моих руках.
— Начни с самого начала, Райан. С того момента, когда тебя освободили.
Я ухмыляюсь ей. Она тянет время, как профессионал. Я начну с самого начала, уже зная, чем все закончится.
Ее белая рубашка окрасится в красный цвет.
— Меня отпустили после того, как доктор Лейтон показал мне, каким жалким он был, когда другие и он сам тешили его самолюбие. Он верил, что сможет вылечить сломленного мальчика внутри меня, и я позволил ему.