Всё до безобразия просто. Сложность только одна — захват пленника. Нам же было необходимо их постоянно менять, чтобы мунцам засчитывались победы. Благо, Ло с этой задачей справлялся играючи. Каждый раз мы везли на своей длинной лодке к очередному острову одного нового пленника и одного старого. Тот, который спасал от обновления наш отряд, то и дело «просыпался», чтобы попить, поесть, справить нужду. Остальные же, те, что надолго у нас не задерживались, вечно спали, «уложенные баиньки» колдуном.
Всё про всё заняло всего три седмицы. Несколько обузданных в открытом море штормов, пара бурь, которые удалось переждать на земле, чуть больше десятка переходов от острова к острову и столько же проведённых нашим хитрым способом поединков, в которых мы добывали победы для мунцев и пленников. Даже не верится, что испытания Воды, наконец-то, пройдены. Гахары оставлены с носом, и сейчас нам предстоит узнать ответы на волнующие нас вопросы, в том числе и на самый главный из них.
Время, проведённое в компании колдуна, серьёзно пошатнуло мою веру в Единого, но сейчас я взываю к Создателю, как никогда не взывал. Если на Ойкумене всё останется так, как сейчас, я буду по-настоящему счастлив. Два Китара с моими дарами — это будет прекрасно. Не хочу снова делить своё тело с Ло. Не хочу! Хорошо хоть, что вариант — перепрыгнуть на следующий пояс в чужом — уже в прошлом. Либо нас опять сольёт в одно целое, либо каждый из нас так и останется сам по себе.
Ло, конечно, бурчит про какие-нибудь возможные побочные эффекты нашего раздвоения, но я просто не могу себе представить таких минусов, какие бы могли перекрыть уже полученные нами плюсы нашей обоюдной свободы. Если на Ойкумене вернутся нормальные норы, и Ло сможет получать дары, как любой из Идущих, то это станет настоящей победой побед. Нет у Бездны таких испытаний, какие были бы колдуну не по силам. А норы обязательно будут. Иначе откуда бы у этих Вилоров столько даров? Не на Землю же они возвращаются их добывать?
В общем, жду, скрестив пальцы, и взываю всем сердцем к Единому. Но сначала другой ответ. Вещи собраны, припасы поделены поровну. Мы стоим возле лежащих на земле пленников — нашего тоже достали из лодки — с рюкзаками на спинах и с оружием в руках. Как оно будет? Вепрь ставит на то, что появится нора, которая пропустит собравших заветную сотню. Ло считает, что мунцы сейчас пропадут вместе с пленником, перенесясь на Ойкумену без всяких «дверей». Ох, боюсь, мы опять распрощаемся с друзьями надолго.
— Может, одновременно их того? — кивнул на лежащих без сознания людей Клещ. — Вдруг, вместе тогда?
— Сомневаюсь, — покачал головой колдун. — Мне нужно увидеть, как происходит переход. Вы будете первыми.
— Не ссы, Клещ. Прорвёмся.
Свободной рукой Вепрь приобнял низкорослого друга и нацелил копьё на лежащего у его ног пленника.
— Прощаться не будем, — улыбнулся он нам. — Путь сведёт в любом случае. Пожелайте удачи.
— Удачи! — хором гаркнули мы, и копьё Вепря тут же ударило пленника в сердце.
И снова колдун во всём прав. Они просто исчезли. Все разом.
— Без нор значит, — хмыкнул Гаспар.
Колдун зачем-то обвёл взглядом округу, затем еле заметно пару раз кивнул сам себе, словно бы соглашаясь с какими-то своими мыслями, и торжественно произнёс:
— И нам тоже удачи, друзья! Что делать вы знаете. На Ойкумену! Да осветят звёзды наш путь!
Ло не менее точен. Копьё колдуна протыкает грудь нашего пленника. Он свободен. А мы… Мир знакомо мигнул, и ночь в один миг сменил день. Ну привет тебе, новый загадочный пояс! Ох, ёженьки…
Зря делили припасы. Их нет. Ничего нет — ни заплечного мешка на спине, ни лука с колчаном, ни какого-либо другого оружия, ни даже одежды. Стою босоногий в чём мать родила. И, что хуже всего — я один здесь. Друзей рядом нет. Никого нет. Вокруг только лес и его обитатели, выдающие своё присутствие привычными уху охотника звуками.
Фух… Хоть что-то. Не глушь — дары чувствую. А лес, кстати, очень похож на наш, мунский. Знакомые деревья, кусты, плющ, трава на прогалинах. И спасибо тебе, Ойкумена, что встречаешь весной. Причём, поздней. Окажись я здесь с голым задом в мороз, околел бы. А так, просто зябко немного. И, что теперь делать? А йок его знает.
— Ло? — спросил я негромко. — Если ты здесь, подай знак.