Нет, не сводит мизинец. Значит, дело не в том, что призвать колдуна не могу. Его нет. Это радует. Может, нам с ним хоть здесь повезло, и мы оба остались при собственном теле? Мысль о том, что Ло просто исчез, отметаю. О таком даже думать нельзя. Если колдуна убил перенос из пояса в пояс, то всем нам конец.
Ну вот, думаю. А ведь сам себе это только что запретил. Нет, не верю! Не может быть. Единый не допустит такого. Ло просто не здесь, не со мной. Как на Суши нас раскидало. Найдёмся. Подумаешь, голый и безоружный? Главное, что дары при мне.
— Ау! Народ? Есть здесь кто?
Нет ответа. Да я и не надеялся. Так покричал, для острастки. Один я. Придётся самому разбираться, что тут да как в этой Ойкумене. Проклятые Братья! И всё у них в тайне. Хоть бы малые подсказки какие давали бы. Спасибо, что Ло знает всё обо всём. Колдун сразу нам тогда объяснил, что слово «Ойкумена» означает: заселённая, обжитая людьми. Какой-то очень древний, давно забытый язык. Мол, какие-то предтечи, расселившие человечество по бесчисленным мирам, были нашими общими предками.
Да и сам Вилор Лант называл Ойкумену Поясом Жизни. Значит, люди здесь есть. Видно все, кто дошёл сюда, застревают на этой Ойкумене надолго и копятся здесь. А раз копятся, то приходит сюда народ чаще, чем мрёт здесь. Эта логика радует. Что стою? Пора уже топать, искать местных жителей. Может, кто мне хотя бы одолжит портки?
Но куда там. Три дня всё иду и иду, а вокруг тот же лес — совершенно безлюдный. Но хоть и со зверем негусто. На Земле бы меня уже пять раз сожрали бы, а тут за всё время лишь единожды повстречался мне на пути невеликих размеров медведь, да и тот не спешил нападать. Убегать от меня, правда, тоже не стал. Бобов в сердце нема — не дорос ещё — но хоть мясом своим поделился. Уж лучше сырца пожевать, чем питаться одними кореньями, да редкими весенними ягодами.
Снимать с косолапого шкуру не стал. Не настолько здесь холодно, чтобы кутаться на ночь в такую вонючую шубу. Тут выделка требуется. Сплю, как в старые добрые времена, на деревьях, но подумывать уже начал о том, что оно — предосторожность излишняя. Крупных хищников, какие могли бы пожелать меня слопать, пока здесь не видел. Сильнее тревожит проснувшееся с теплом комарьё. Постоянно приходится грязью обмазываться. Ну, где там уже эти люди?
Нора! Самая, что ни на есть обычная, круглая. И размеры привычные. Висит за кустом лазом в Бездну, запряталась, как они любят. Едва не влетел в неё. Но Единый уберёг, не дал так подставиться. Не надо оно мне сейчас. Голозадому, безоружному и лезть в красную нору? Нет уж, спасибо. Это, если бы колдун со мной был, я ещё бы задумался, а так нет, точно нет. Мне пока и тех даров, что уже есть, хватает.
Окинул нору завистливым взглядом и отправился дальше. Кому-то повезёт, если раньше не пропадёт, чем её найдут. Оно, конечно, заманчиво поднять какой-нибудь из своих даров до двушки, но сейчас я рисковать не готов. А вот сам факт находки меня безмерно порадовал. То, что на Ойкумене есть норы — отличная новость. Мне-то и так неплохо живётся со своими дарами, а вот Ло новые точно не помешают. Если на Поясе Жизни колдун вновь не стал бездарем, он себе всяких полезных способностей наберёт ого-го сколько. Его ведь испытания Бездны совсем не страшат.
И вот день спустя, наконец-то, удача. Впереди раздаются какие-то смутно знакомые звуки. Я прислушался. Ёженьки… Так ведь это же смех! Причём, бабский смех, звонкий. Нет, не верю. Обманка какая-то. Видно, зверь какой чудит или птица.
Тем не менее, я тотчас же ускорился. Но бежать не бегу — осторожно ступаю. Вдруг ловушка? И смеха нет больше. Зато совсем скоро до моих ушей долетели пока ещё далёкие отзвуки разговора. Ну точно люди. Тут уже с воем шакалов не спутать.
Через несколько минут впереди замаячила просветами лесная поляна. Голоса доносились оттуда. Бабы. Даже не бабы, а девки — слишком звонко лопочут. Я подкрался к опушке. Ну точно. В лучшем случае ровесницы Вейки. То есть, той Вейки, какую я помню, а не нынешней взрослой. Годов по тринадцать-четырнадцать. Их четверо. Одеты в простые серые сарафаны с короткими рукавами и длинными полами. На головах светлые платки, с плеч свисают на тряпичных ремнях небольшие плетёные туеса. В последние девки складывают, ползая вприсядку по поляне, ягоды первоники.
Сборщицы. Как есть сборщицы. Словно в собственное прошлое прыгнул. Сам когда-то под началом у Хольги в лес туясом, да с корзиной ходил. Вот тебе и заселённая, обитаемая. Теперь ясно отчего Ойкумена зовётся Поясом Жизни. Эти девки сюда явно не по Пути пришли. Брешут Серые Братья — не только на Земле и в Предземье бабы родят. Вот тебе и ещё один пояс, где люди плодятся.