Светловолосый опустился на корточки и миролюбиво сказал.
— Отдохни пока. Ещё пару мест тебе отметим, немного повеселимся и ты свободен. А? Понравилось? Ну ответь, че молчишь? — и он стал тыкать в него пальцем меж ребер. — Ну скоро увидимся.
«На что ещё они способны? Что ещё они придумают…» — страх охватил его тело и разум.
Горро испытывал невыносимую боль, и не только из-за полученных ран, но и от осознания того, что с ним обращаются как с животным. Даже самый жестокий фермер уважает свой скот. А его считали чем-то мерзким, отвратительным, как крысу или таракана. Последние слова звучали как издевательство.
Ощущение беззащитности, ожидание новых уколов, от которых он не мог себя защитить, сжимало его сердце в когтистой лапе безысходного страха. Его могли бить просто так, по прихоти, когда он лежал на холодном полу беззащитный и беспомощный.
«Злые люди. Не хорошие. Мерзкие».
Что ещё они могут с ним сделать?
Его охватила паника. Страх. Обида. Чувство бессилия. Больше всего пугало неведение о будущем. Он попытался подняться, но руки не слушались его, кисти не подчинялись приказам разума. Кроме того, они пульсировали от непрекращающейся боли, которая усиливалась от малейшего движения, словно его руки были в кипящем масле. Лицо ужасно щипало и грызло от боли, которая доходила до костей.
«Магна…».
Всемогущий Бог не пришёл на помощь. Никто не пришёл на помощь Горро. Он остался один, один против всех. Но было ещё кое-что… Странное чувство, которое он испытывал, было трудно описать словами.
Горро охватила ярость. Он не злился на Бога или судьбу. Его гнев был направлен на себя, на свои пустые надежды, на свою слабость и жалкое желание пощады и помощи. Он чувствовал своё бессилие перед миром. Но за что?
Ощущение себя ничтожеством было сильнее, чем все пинки и удары вместе взятые. И тут он понял, что именно чувствует. Он осознал, как можно описать это чувство. В этой боли мальчик нашёл силу.
«Больше этого не повторится… Я не позволю себе быть слабым. Я сам себя спасу. И больше никогда и ни на кого не буду надеяться», — подумал он.
Он попытался оглядеться и понять, что делать. Надо бежать! Но как? Сил совсем не осталось.
Голоса мужчин удалялись, и до него доносились смех и аплодисменты. Похоже, они заключили пари. Горро мог только смотреть перед собой. Кажется, рядом текла река или ручей. Двигаясь словно змея, мальчик перевернулся на спину и попытался посмотреть вниз, на свою грязную обувь. На другом берегу реки начинался густой лес.
Горро не мог понять, насколько далеко он находится. Из реки выпрыгнула рыба, и ему показалось, что между деревьев на другом берегу стоит Лина в белом платье с распущенными волосами. Он протянул руки в цепях, несмотря на ужасную боль, но, моргнув, она исчезла.
«Нет… нет. Не может быть».
На него нахлынули воспоминания. Он вспомнил всё в мельчайших деталях. За спиной послышались крики, и мальчик ощутил, как его мысли начинают обретать смысл. Всё его представление о мире раскололось на миллион кусочков. Горро только сейчас смог осознать, насколько мир другой, насколько он живет по своим правилам, которых на самом деле не существует. Всё зависит лишь от точки зрения. Для кого-то ужасно издеваться и унижать, а другой может наслаждаться, причиняя боль, и после смеяться со своими друзьями. Третьи могут быть вечными наблюдателями, всегда считающими, что это не их проблемы. Они заботятся только о своих интересах. Все по-своему и правы, и неправы одновременно. Ничто не имеет смысла, ничто не является истиной. Истина — это весь набор правды и неправды вместе, собранные в одну большую мозаику.
Богот… Он сказал, что защитит его. Это и есть его защита? Его слова про выбор, когда он нашел его в лесу: «Есть вещи, которые не подчинены нашему выбору.» Брехня. Вранье! Каждый сам виновен в своей судьбе и ответственен за свои поступки. И Богот сделал свой выбор — убить Элодию на потеху всем. Надеть на него маску. Горро востребует от Богота ответственность за его сделанный выбор. В конце концов, Богот мог поступить и по-другому. И Горро сам виноват, что доверился. Виноват, в своей слабости. В своей трусости.
Для Горро всё потеряло смысл. Он больше не задавал себе глупых вопросов. То, что с ним случилось, случилось, потому что случилось. И всё. Нечего распускать тут сопли. Нечего искать причины, виноватых, логичного объяснения. Он будет действовать, и если Богот ещё жив, то он найдёт его. Горро остался верен своему слову. Каждый делает выбор сам, и винить можно только себя. И Горро сам решит, что будет дальше, и на этот раз это было не самоуверенной и отчаянной попыткой бежать из-за страха. Это было похоже на чувство освобождения. Холодного бесчувственного расчета.