«Безжалостного…» —вспомнил Горро слова отца.
«Так вот о чём ты говорил отец. Теперь я понимаю. Это холод. Это бесчувственный покой сердца и пустая бесстрастная душа».
Горро собрал всю свою волю. Ногами он начал себя подтягивать и двигаться ближе к берегу спиной на земле. К самому краю.
«Да, Магна. Я сам себя спасу. Ты мне не нужен». — говорил он спокойным голосом, не испытывая к Магне ненависти, или гнева. Лишь безжалостность к себе. За свою невнимательность. За свою мечтательность и наивность. За свои надежды и веру.
Мальчик смотрел на небо, которое потемнело, а облака стали серыми и хмурыми. Журчание реки усиливалось с каждой секундой. Внезапно его ноги коснулись воздуха, и он почувствовал, как они зависли над водой. Он продолжал подтягиваться, стремясь ощутить её под собой. Но когда уже покалено он был в воздухе, то не почувствовал дна, что означало, что река была ещё глубже. Его силы были на исходе, и он больше не мог двигаться.
Однако он не собирался сдаваться.
Эти люди… опасны. Они могут разозлиться на него за то, что он попытался бежать. Горро приложил все усилия, чтобы повернуться и оказаться лицом к обрыву. Страх падения быстро остановил жесткий удар. С раненного горла вырвалось слабое подобие стона. Горро упал лицом в мокрую каменистую землю, еще одно дно, разделяющее его до реки. Он перевернулся и увидл, что до реки еще один небольшой обрыв. Падение, удар. Переворот.
И он увидел внизу прозрачное течение. Теперь он смотрел на своё отражение в воде. В его голове просто не складывалось ощущение, что это его лицо: со свежим темно-коричневым следом под глазом. Он состоял из трех частей: троепалый символ тянулся вверх, подчеркнутый у основания, был перечеркнут полукругом. Над шрамом на него смотрели чужие глаза. Чужие черты были в этом отражении. Лицо прикрывала плотная повязка, а нос… Там как будто было лишь плоское пространство. В разум словно молния пришло осознание, после которого вся его жизнь разделилась на то, что было прошлым, и на то, что станет его будущим.
«Теперь ничего не будет как прежде. Всё, с этого самого момента, будет по-другому. Я изменился. Теперь я-Это. Вот Это отражение и есть я».
— Эй! Где он?
Крик словно вернул его к жизни. Собрав все свои силы, Горро устремился вперед, готовясь упасть в воду. Он не знал, насколько глубоко дно, сможет ли он плыть в таком состоянии и выживет ли. Но это был его единственный шанс. Сейчас или никогда. Мгновение страха падения — и он оказался в воде.
Река, подхватив его, обожгла все раны. Мгновение прохлады принесло наслаждение, но вскоре он начал захлебываться-повязка намокла и мешало жышать. Несколько раз ему удавалось достать до дна ногами и оттолкнуться, но сил оставалось всё меньше.
Горро наглотался грязной воды и пытался выкашлять её из лёгких. Кашель был сильным, от него сводило мышцы живота. Гул реки заглушал все звуки, и он не понимал, где верх, где низ, где вода, где небо. Он падал то в пучину, в тишину течения, то вверх, к шуму воды и своих вздохов. Перед глазами стояла пелена из воды, из-за которой он ничего не мог разглядеть.
Ему показалось, что он близок к суше. Он отпустил своё тело, изо всех сил оттолкнулся от дна и закинул руки в цепях в сторону кажущегося берега. На мгновение он ощутил передышку, воздух, мокрую землю, но течение снова унесло его ноги под воду.
Нащупав дно, он прыгнул ещё раз, но удержаться на берегу не получилось. Река тянула его за собой. Силы покидали Горро, лёгкие почти заполнились водой.
'«Нет! Мы не умрем так!» — вновь раздался этот безжалостный голос, который стал его голосом. Голос того, кем стало это лицо. Он не собирался сдаваться.
Жадно хватая ртом воздух, Горро не мог нащупать дно. Попытавшись сделать вдох, он закинул руки за голову, снова опустился на дно и прыгнул. Резкая боль пронзила его руки, и он зарычал, пытаясь сдержать крик.
Цепи, удерживающие его, зацепились за нависшее над рекой бревно. Горро откашлялся и наконец смог видеть. Холодное течение тянуло его за собой, разрывая болью его руки. Он не мог подтянуться, силы в плечах были на исходе. Мальчик начал кричать от боли и паники.
Его охватило жестокое чувство обиды на то, что все его действия только причиняют ему новую боль. Это было невыносимо, и он начал тянуть цепи в надежде, что они освободятся. Он видел, как по рукам начала течь кровь из ран.
Ярость охватила его. Гнев на всё, что происходит. На реку. На это дерево. На цепь. Он начал кричать настолько громко, насколько это было возможно с завязанным ртом, и потянул руки на себя, продолжая вопить.