Все звуки исчезли. Они будто звучали только у него в груди. Телом, Горро ощутил тряску и гром.
Он испытывал невыносимую боль. Упав в воду, его последней мыслью было, что, если Магне так нужна его душа, пусть заберёт её. Он мечтал о тишине и о том, чтобы всё наконец-то закончилось. Перед тем как потерять сознание, он увидел силуэт матери.
— Что будем делать? — похрипел тот самый, кто клеймил.
— Да пес с ним. Жаль только столько бинтов потратили. Ну у нас еще трое есть. Так что работы хватает.
— Зацепился дурень! —мальчик висел на бревне.
Он начал тянуть на себя, рычал, трясся. Мотал головой.
Все звуки исчезли и дерево разорвало на тысячу осколков. Большие и мелкие куски древесины раскинуло на десятки метров.
— Что за чертовщина? — сказал светловолосый, не слыша свой голос.
Тишина длилась мгновение, и звуки вернулись.
— Теперь ты видишь сынок? Они не люди…
— Пойдем-ка выпьем лучше. И надо помыть руки светлой водой после… этого…
Глава 14
Сиртэ Игнам
Я обнаружила его на берегу реки. Мальчик был… — начала писать Хевермин…
Из-за угла комнаты послышался писк совы, и это отвлекло её от размышлений. Она взглянула на длиннохвостого неясытя, но так и не смогла придумать ему имя. Сова ответила на её взгляд пронзительным криком, и Лоис вернулась к своему занятию.
Свеча освещала письменный стол, на котором лежало несколько листков бумаги. Она не любила начинать писать сразу в книгах, поскольку не знала, сколько страниц потребуется. Это было бы слишком неаккуратно и необдуманно с её стороны. Поэтому Хевермин предпочитала записывать свои мысли на отдельных листках, отмечая темы по цыфрам, а уже потом из них создавать либо полноценные книги, либо сборники наблюдений и исследований.
Два больших тома были посвящены птицам, четыре — растениям, среди которых одно было отведено целебным, а другое — ядовитым. Хотя всё, конечно, зависит от дозировки.
У неё были и другие книги, которые она писала в редкие и очень интимные моменты. Эти мысли, которые она успела позабыть, вызывали волнение и тепло в груди. Ей нравилась её одинокая жизнь, но иногда она чувствовала, как будто огонёк жизни угасает в её пустом доме. Кто вспомнит о ней после смерти?
Женщина погрузилась в воспоминания, и яркие чувства вспыхнули у неё внутри.
Хевермин приходила к реке примерно раз в неделю. Некоторые травы, такие как гравилат речной, тростник и манник плавающий, росли только в очень влажных местах, и чаще всего их можно было найти возле рек.
Она подошла к воде, сняла свои башмаки для лесных прогулок и босиком прошла по берегу до самой реки. Опустив вспотевшие и разогретые ноги в прохладную речную воду, Хевермин почувствовала, как мурашки наслаждения пробегают по всему телу. Улыбнувшись, она даже охнула от удовольствия, прикрыв веки.
От души потянувшись всем телом, Хевермин глубоко вздохнула и выдохнула прохладный утренний воздух.
…мальчик лежал на земле, словно свернувшись в клубок. Юноша был весь в грязи, покрыт водорослями, ветками и листьями — всем тем, чем богат лес и река.
Первое, что я заметила — это его запястья и лицо. Они были перевязаны старой дешёвой шерстяной тканью. Его и без того небольшой нос, казалось, прижали так сильно, что он стал плоским. На руках виднелись кандалы. Неужели он преступник? В таком юном возрасте?
Но потом я взглянула на его лицо, скрытое мокрыми волосами. На фоне всего этого явственно выделялся новый шрам под левым глазом. Это было клеймо Хронов. Края кожи вокруг бинтов были обуглены, и местами были видны кости на скулах. Как будто на лицо вылили раскалённый металл, от уха до уха…
Мальчик выглядел так, словно находился в состоянии, далеком от нормального. Чем больше я смотрела на него, тем больше вопросов у меня появлялось. Бинты, пропитанные речной водой, были похожи на водоросли и создавали удручающее зрелище. Запах был просто невыносим. Как ко мне занесло Эфремета. Жизнь не обделена чувством юмора и иронии…
Хевермин не знала, как быть дальше. Повязка на лице и руках мальчика пропиталась водой и позеленела, закрывая рот и нос. Возможно, он уже был мёртв. И еще, он же Эфремет. Оставить его?
У Хевермин промелькнула мысль «Добить», и она сама испугалась этой мысли. Юноша выглядел ужасно: он был грязным и очень неопрятным. Особенно учитывая брезгливость Лоис.
— Мама…
— Что⁈— Хевермин вздрогнула от испуга и неожиданности. Мальчик продолжал неподвижно лежать, но она могла поклясться, что слышала его.