Амбар Горро выглядел сейчас даже чище и аккуратнее, чем дом. Для всего у него было своё место — уютное и словно созданное именно для этого. Всё было подчинено его мягкому и заботливому влиянию. Мальчик стремился везде найти лучшее решение.
Уже смеркалось, и начинал накрапывать дождь. Из-за приближающихся морозов его можно было смело назвать мокрым снегом. Горро подбросил в огонь ещё немного дров, и вдруг перед ним упала капля воды. Затем ещё одна. И ещё. Он посмотрел на потолок. Никаких явных изъянов не было видно, но, похоже, в крыше была щель.
Горро встал, немного подумал и начал передвигать предметы, измеряя расстояние от стены до места, где уже собиралась небольшая лужица. Дождь начал усиливаться.
— Горро, думаю, мы можем сделать это позже, когда закончится дождь. — Хевермин, несмотря на небольшой срок знакомства, уже многое поняла о характере этого мальчика.
Он не успокоится, пока всё не будет в полном порядке. Он не станет есть, пока не завершит дело, которое необходимо для их комфорта. Горро поднял голову, посмотрел на неё своими изумрудными глазами и ничего не сказал. Затем он вновь опустил взгляд на лужу.
Снова капнуло.
И он уверенно направился к амбару. Хевермин не стала его останавливать. Она сидела, наслаждаясь теплом от огня и ароматным чаем, в котором смешались цветки липы, листья смородины, бузина и шиповник.
Снаружи послышались звуки, похожие на то, как Горро поставил лестницу. Затем раздались шаги, и он сделал несколько сильных ударов. После чего наступила тишина, которая сменилась ещё одним ударом, а затем более продолжительной паузой. Ещё один шаг. Удар. И снова шаги. Дверь открылась, и в проёме появился мокрый Горро.
Он подошёл к лужице, которая увеличилась из-за его мокрой одежды, и с огорчением заметил, что вода продолжает капать, но уже с меньшей силой. Не показывая своих эмоций, он снова вышел на улицу. Лестница. Шаги. Три сильных удара. Пауза. Удар. И капать перестало.
Горро вернулся, чтобы убедиться в выполненной работе, но по пути намочил весь пол. В этот момент дождь усилился, и его длинные волосы промокли насквозь. Местами около ушей и на висках виднелись следы ожогов, которые оставляли пустоты. Хевермин не знала, существует ли лечение от таких травм, но заверила мальчика, что это совсем не заметно под его густой чёрной шевелюрой.
Пол стал мокрым от Горро, и было непонятно, что нанесло больший ущерб — пробоина в крыше или его мокрая одежда. Убедившись, что всё сделано, он вернулся, чтобы убрать лестницу. Снял мокрую одежду и надел чистую рабочую темно-синюю рубашку, которая оказалась сухой. Горро протёр за собой мокрый пол и вернулся к своему занятию. Он хотел вырезать кролика из дерева, но передумал и решил, что это будет кошка.
Пока он мастерил, комната внезапно окрасилась в бело-синий цвет, а через несколько мгновений раздался гром. Горро почувствовал одновременно страх и восхищение от силы природы. Насколько она всемогуща…
На следующее утро в воздухе витали ароматы свежести, травы и дождя. Птички запели, наполняя округу своими звонкими голосами. Горро вышел на улицу и увидел своё дерево, в которое ударила молния.
Он подбежал к нему. Похоже, оно ещё долго горело ночью. Белый цвет ствола смешался с чёрным, обугленным. Молния словно прошла по внутренностям ствола, и оно буквально горело изнутри.
Его друг стал полым внутри, словно пустым. Опустошенным. Но дерево всё ещё стояло на своих корнях.
Каждый раз, когда Хевермин смотрела в окно, её удивляло, как мальчик поливает засохшее дерево. Раньше она никогда не замечала это мёртвое и сухое дерево и даже хотела срубить его. Но мальчик упорно продолжал ухаживать за ним.
Проходили недели, месяцы, а Горро всё так же усердно поливал дерево при любой возможности и мог часами сидеть у его основания. Он очень полюбил книги, и Хевермин неохотно отдавала их ему, особенно в первый раз. Однако вскоре заметила, с каким уважением мальчик относится к бумаге: всегда брал книги чистыми руками и держал их подальше от воды, огня и земли. Поэтому в дальнейшем она отдавала их ему без страха и волнения. Было приятно видеть реакцию Горро, когда она рассказывала про то, что на некоторые книги писатели тратили десятилетия. И что мальчик держит в руках труд человека, который мог потратить на это всю жизнь.
«В какой-то степени души писателей таится на каждой странице и строчке этих книг».
Постепенно Хевермин осознала, что стала доверять этому мальчику во многих вопросах. Где-то внутри неё накапливалась тревога, но ощущение безопасности с ним приносило неописуемое спокойствие, которого она не испытывала за всю свою жизнь. В какой-то момент Госпожа поняла, что её тревожит ценность происходящего и страх потери.