В 1276 году он умрет в своей постели. Последним, что он услышит, будет раскат грома. Последнее, что он увидит, — это вспышка молнии, и в ее свете в дверях возникнет его долгожданное чудовище. И когда чудище явится, то заберет все его страхи с собой в небытие.
Горро упал и только сейчас ощутил боль в животе. Последний убежал слишком далеко, и за ним не было смысла гнаться. Надо вернуться к госпоже Хевермин и помочь ей.
На лице ещё была тёплая кровь. Когда он вцепился зубами, то кровь хлынула даже в горло и в живот. Ножа уже там не было, он и не заметил, никогда его ударили, никогда достали из тела. Похоже даже, что его ударили не один раз. Уже почти у дома Горро свалился на землю, его вырвало, становилось очень холодно. Он полз все дальше, и был почти у первого трупа. Госпожа Хевермин так же ползла к нему. Горро упал не в силах больше двигаться.
Госпожа села рядом и положила правую руку ему на грудь. Горро уже не видел ее лица, лишь хотел тишины. Только отдохнуть. И был рад, что лежит на земле. Было так удобно. Когда тело наполнилось теплом, Горро потерял сознание, а возможно, и умер.
Хевермин вспоминала, как давно, или это было недавно, она перевязывала раны мальчика. Но сейчас все-таки все отличалось. Мальчик уже окреп. Тело его изменилось и стало более пропорциональным. Мышцы наполнились силой и натянулись на костях, как струны. Нет, это уже не тот худощавый и беспомощный мальчик. Это уже почти мужчина, который защитил дом. Защитил так, как смог, один против троих. И ещё, он уже не лежал свернувшимся клубком, как детёныш. Он лежал ровно, спокойно, раскинув ноги, а руки держал у раны на животе. Нож был охотничий и хорошо повредил кишечник. Хевермин выложилась и использовала все свои знания и способности, чтобы Горро не умер, а ещё важнее, не остался неполноценным калекой. Ведь она об этом даже не думала, и не представлялось, что Горро может вот так просто умереть в страданиях. Не для этого он прошёл такой путь и попал именно к ней, чтобы вот так просто исчезнуть. Так что она скорее просто ждала, когда ему станет лучше, как будто он простудился. Пару раз Горро приходил в себя в течение дня. И Хевермин понимала, чем спокойнее будет она, тем спокойнее будет себя чувствовать Горро. Она каждый раз уверяла, что это пустяки, скоро ему станет лучше. И как бы Горро себя не чувствовал, как бы его не рвало и не болело, он ей верил.
— Тебя что-то тревожит?
Они сидели на берегу озера, куда приходили раз в месяц, чтобы пополнить запасы для её эликсиров и просто насладиться чудесным видом водной глади. Конечно, не обошлось и без кружки ароматного травяного чая. Горро принёс на их место бревно от давно упавшего дерева, чтобы им было удобно сидеть. Хевермин сидела прямо, с прямой осанкой, а Горро устроился на земле, облокотившись на бревно.
Состояние Горро улучшалось. Шрамы от царапин на его лице стали совсем маленькими, как от незначительных порезов. Только один из них выделялся размером и дырочками от ниток, которые напоминали о том, что рану когда-то зашивали. Горро молчал, но пальцами погладил ткань, которая прикрывала его лицо. Хотя Хевермин не смотрела прямо на него, она заметила это боковым зрением его новую привычку.
— Я…Уродлив. Омерзителен. Иня не бескокоит ой внешний вид. Но я знаю что это будет беспокоить других. И вас тоже. У иня нет несто, нет дона. Мне нет дело до других и их мыслей. Меня это не волнует. Но я знаю, что всегда буду таким. И во мне всегда будет видеть недочеловека. И я не знаю, живи ли мои родные. Есть вероятность, что…что человек по имени Удо, может их сдать. Да и любой житель, который узнал меня в тот вечер. — Горро замолчал на мгновение и продолжил, — И, возножно, люди правы. Эфреметы приносят несчастья. Поэтому они пришли к вам в дом.
Хевермин взглянула на Горро. Подойдя ближе, она заслонила мальчика от всего мира своей темно-желтой юбкой, стянутой на бедрах коричневым толстым поясом. Она присела, взяла его за подбородок заставляя смотреть ей в глаза. С медлительной и нежной улыбкой госпожа осторожно сняла повязку с его лица.
— Ты не приносишь несчастий. Ты просто человек, с которым они произошли. И я знаю, мой мальчик, что тебе было тяжело,—затем она наклонилась и взяла его лицо в свои тёплые мягкие ладони.
— Но ты. Дома. Горро. Ты там, где ты нужен. И ты был готов защищать свой дом, ценой жизни.
— Меня тяжело назвать живым…— «усмехнулся» Горро.