За весь день Горро дали воды только один раз. Туалет ему приходилось справлять на ходу. За каждое слово он получал удар палкой. Они шли через лес по широким тропам. Местами твёрдая земля сменялась мягкой и влажной, и несколько раз Горро по колено утопал в грязи.
Он был привязан к Циру, который не избавился от насморка. Лица его толком не получилось разглядеть. А сзади светлые волосы были редкими и с проплешинами.
В полдень второго дня впереди виднелись две башни с фиолетовыми флажками на верхушках. Башни были построены из белого камня, напоминающего храм, который они видели в деревне. Однако это здание было окружено высокой каменной стеной, сложенной из больших булыжников. Глаза Соллеса закрылись тучами, повисшая духота обещала дождь.
Сгущались сумерки, когда они приближались к замку по извилистой широкой тропе. В отличие от многих других, эта дорога к Храму была вымощена камнем, и цоканье копыт раздавалось на протяжении всего пути. Перед воротами замка уже стоял всадник, держа в руке факел.
Когда они подъехали ближе, Горро увидел, что у всадников тоже привязана нежить. Мужчина. Он был облезлым, грязным, а его руки и ноги тряслись так сильно, словно его трясет великан.
— Храни тебя Магна, Цир, — поприветствовал молодой человек, не переставая облизывать губы и часто моргать.
— Во Славу Рас’зака Коул. —ответил Цир и шмыгнул.—Давно тут стоишь?
— Да вот только. Не слышит никто. Хотя должен быть часовой, да и вечер только, глаз Соллеса ещё не закрыт.
Большие деревянные ворота были оснащены небольшой дверью, а сама дверь — небольшим окошком. Цир спешился и, подойдя к двери, постучал по нему кулаком.
— Отпирайте ворота! Везем Нежить!
Окошко отперлась, закрылась. И через мгновение громадные ворота из дшимта стали расходиться. Горро, девушку и другого пленника привязали к какой-то жерди, воткнутой в землю. Горро уже думал, что сможет сбежать, когда его взяли за голову, уткнули лбом к доске, и завязали за шею вокруг него. Так же поступили и с девушкой. Огромные, тяжёлые ворота с громким скрипом захлопнулись, отрезав путь назад.
Цир и Коул вошли в просторное помещение, расположенное под левой башней. Затем они спустились по лестнице в узкий коридор, который вел всё глубже в храм. Наконец, они достигли развилки перед железной решеткой. По обеим сторонам входа грозно стояли служители Хронов, вооруженные короткими пиками и короткими мечами на поясе. Коул сразу оценил удобство такого оружия в тесных коридорах.
— Во славу Рас’зака! Да светит Истина! Мы привезли Нежить. Бумаги уже подписаны, — произнес Цир. Солдаты, услышав его слова, помрачнели и открыли решетку.
В просторной комнате, за ещё одной решёткой, но уже во всю стену, восседал Казначей Маниус, сгорбленный, в больших очках, сидел за решёткой. Он выглядел очень старым, но его наивные и по-детски ясные глаза не соответствовали его возрасту. Несмотря на морщинистую и костлявую кожу, его пальцы были удивительно ловкими, особенно когда дело касалось монет. Выглядело все так, что можно было подумать, что он заключённый. Это было место, где совершались сделки по продаже пойманных нарушителей канонов и неугодных Хронам.
— Бумаги, дары, — казначей произнёс это с особым почтением и вниманием, словно ему преподнесли драгоценную пищу. Он тщательно проверил подписи, что-то бормоча себе под нос, затем пересчитал монеты и наконец остановился.
— Подождите-ка меня дароны. —с этими словами, он исчез где-то за дверью. Пока Кэл и Цир стояли, то в комнату вошёл ещё один. Детина которых поискать. Похоже начался дождь, так как он был весь мокрый. Казначей вернулся и уже начал говорить:
— Я узнал… — начал было он, но, увидев сына медведя, запнулся и начал заикаться. Кэл и Цир никогда раньше не встречали этого человека, хотя многие охотники за нежитью были знакомы друг с другом. А он не спешил представиться.
— Тут такое дело, уважаемые и уважаемый дарон Кхат…— было очевидно, что дарон Кхат пользовался большим уважением.
— К сожалению, у нас почти не осталось масок! По неизвестным мне причинам эфрит уже давно не привозили. И теперь у нас есть только три…
— Маниус. У меня двое. Сначала монеты, а уже потом разговоры. —и Кхат протянул бумаги.
— Но…
— За двоих—с нажимом сказал Кхат. Казначей сглотнул и быстро пересчитав отдал небольшой мешочек.
— И еще два за верность, дарон Кхат—и пока Кхат уходил, крикнул вслед—Да благословит вас Великий Свет! Кэл и Цир стояли и молчали. Никто не хотел вмешиваться. И казначей, покашляв продолжил.