Ноги почти не ощущались, все движения происходили инстинктивно. Слабый и почти безжизненный, он подошёл к двери и прислонился. Запахи не ощущались, остался лишь привкус металла во рту. Слева от стола стояла бочка, наполненная водой. Прислонившись к бочке, он наконец посмотрел на себя.
Новая маска была очень большой и охватывала почти всю голову, оставляя открытыми лишь глаза. Горро смотрел на себя, в свои глаза, и видел, как в них разгораются угасает жизнь, а на самом дне оседает безумие.
Он хватал инструменты один за другим, искал любые возможности, слабые места. Даже ударил себя молотком по маске, и камешек порезал и без того не заживающее нёбо.
Все бестолку.
Ничего не помогало. Слабых мест у маски не было. Только два отверстия для носа. Которых еле хватало. Горро опустил голову. И слюни начали вытекать из этих самих отверстий.
— Ну хорошо! ХОРОШОООО!!! —кричал в чувствах Горро.
Начал искать гвозди, металлические опилки, чтобы увеличить отверстие для дыхания.
«Ничего, сделаю надрезы на гвозде!»—злился Горро.
Если бы удалось увеличить отверстие в маске, то, возможно, удалось бы вытащить камень, а затем и нормально поесть. Или даже разломить его! Горро пытался использовать различные мелкие металлические предметы, но несколько раз уколол себя. Он двигал ими в отверстии, пытался пилить. Наконец, он нашёл маленький гвоздь, который подходил по размеру. Сломав острие, он сделал зубцы и начал двигать им в левой «ноздре». Он двигался с такой скоростью, что гвоздь нагрелся.
Горро не мог сказать, сколько времени прошло, но когда он посмотрел на гвоздь, то увидел, что все зубцы сточились, а сам гвоздь блестел от трения. Частицы металла попали ему в рот и скрежетали на зубах. Эфремет побежал посмотреть в бочонок с водой. Кажется, да! Отверстие действительно увеличилось! Ненамного, но все же Теперь можно попытаться вытащить камень. Шанс есть.
Я буду жить!!!
Горро попытался толкнуть камень, но понял, что не может полностью раскрыть рот. Нижняя челюсть не опускается, а маска давила на нос, точнее на оставшуюся кость от носа. Он не мог даже вытащить камень за края рта сквозь зубы, не говоря уже о том, чтобы перенести его и вытащить из ноздри. В ярости, Горро изо всех сил пытался протолкнуть камень языком между зубов, чтобы прогрызть его. Ему это удалось, и он со всей силы сдавил челюсть. Боль была ужасной. Горро так и не понял, прогрыз ли он камень или это были его собственные зубы.
'Они хотели меня убить! Все хотели меня убить! Сама жизнь хочет меня уничтожить! Я буду жить! Буду жить вопреки! Чтобы ты со мной не сделал! Я буду жить! Давай, ударь в меня молнией! Сделай все что хочешь, но меня не сломать!
Я
Выживу
Даже
Если
Настукпит
Конец
Всего мира!
Горро ощутил, как тёплая кровь стекает по шее, просачиваясь через нижние уголки маски. Камень стал меньше, ещё немного, и он сможет проглотить его по частям. Горро переполняла ярость, направленная на всё и вся, даже на саму жизнь. Но он будет жить, будет бороться вопреки всему.
Он подошёл к ведру с водой, с его лица капали сгустки крови, растворяясь и танцуя в воде. Желудок бунтовал, от такого количества крови его мутило. Если это произойдёт, Горро скорее задохнётся. И Нежить погрузил голову в бочку, ноздрями и тем, что осталось от его рта, пытаясь втянуть воду.
Горро поднял голову, чтобы отдышаться. Снова.
Я буду жить…
Холодная вода одновременно успокоила боль и усилила её, заменив на пульсации. Но камень больше не мешал.
Горро опустился на пол, его силы покидали, голова кружилась. Он закрыл глаза и сосредоточился на своём дыхании. Как же приятно было дышать! Свежий запах леса, аромат амбара и металла, запах трав с кухни Госпожи Хеми. Как же хорошо, несмотря ни на что. Он дома.
— Горро? Проснись.
Горро с трудом открыл глаза. На улице было темно. Перед ним возникло лицо Госпожи Хевермин, её светлые волосы развевались на лёгком ветерке.
«Как же вы прекрасны…» — подумал он. Среди всего этого ужаса, страха и грязи она казалась ему настолько чистой и правильной, словно свежий лист, упавший с дерева в грязь.
— Тебе надо выпить. Оно тебе поможет. Твой организм потерял много сил. —ней было голубое платье. Но из-за света Глаз Лэнноса она казалось волшебным.
— Орга…изм?
— Тело. Твоё тело. Как у тебя получалось пить и есть?
— Ньииикааак, — с трудом произнес Горро и улыбнулся. Но никто уже не увидит его улыбки. Только он сам будет знать об этом. Затем Горро вспомнил, как опрокинул голову в бочку, и указал пальцем. Хевермин встала, держа в руке что-то похожее на флакон —один из тех, которыми она его лечила. Горро моргнул, и она исчезла.