Одежда, крепкая и добротная, во время драки превратилась в лохмотья, правая нога была неестественно вывернута, ниже колена торчала сломанная кость. Мужчина прерывисто дышал.
Не понимая, что его сейчас лучше не трогать, Алекс перевернула его на спину. Остальная часть тела лучше не выглядела. Маркус дрожал, его тело содрогалось от боли. Он открыл рот, словно пытаясь поймать капли дождя, которые смешивались с кровью на лице. Алекс зажала себе рот рукой, и эмоции вырвались по-другому – через глаза. Она рыдала и не могла успокоиться.
Маркус что-то пробормотал, и девушка, глотая слёзы, наклонилась над ним. Отец произнёс несколько слов по-английски, поэтому Алекс не сразу поняла, что он хочет.
– Прости, что? Повтори, пап!
– Где он? – повторил Маркус, морщась и пытаясь уклониться от слёз, капающих на раны.
– Он мёртв. Я убила тварь. А Егор… кажется, выжил, – судя по тону, её в этот момент в самую последнюю очередь интересовало здоровье Егора.
– О’кей… – пробормотал американец.
– О нет! Маркус, пожалуйста, не надо! Не бросай меня, я… не для того тебя сюда привела! Слышишь меня? Я люблю тебя… Только не умирай!
Она стояла на коленях, схватив его за куртку, и рыдала. Кто-то попытался оттащить её, вокруг появились люди в белом. Маркус не шевелился.
– Алекс, отойди… Ты мешаешь врачам! – Саша оттащил девушку и отпустил её – она сразу упала на колени. По её щекам бежали, смешиваясь с дождём, солёные ручейки.
Она заметила, как один из медиков, щупавших пульс Маркуса, посмотрел на коллегу, и во взгляде его не было ничего обнадёживающего.
Алекс ни разу с детства не плакала и даже не знала, как это правильно делается, поэтому сейчас её рыдания напоминали вой раненого животного. Девушка давилась слезами, прерывалась – и снова выла. Наблюдать за этим было жутковато.
Саша старался её не трогать и даже не приближаться. Когда Алекс немного успокоилась, он осторожно тронул её за плечо.
– Идём к твоей маме. Она спрашивала, где ты.
Он помог ей подняться, держа за руку. Алекс побрела было к обрыву, с которого непонятно как спустилась, ничего себе не сломав, но Саша направил её в обход – к безопасной тропинке, ведущей наверх.
Глава 6. Рассвет
– Он только недавно вышел из комы, девочка.
– Отлично. Я просто посижу рядом.
Врач вздохнул и терпеливо объяснил, косясь на охранника, который дежурил у дверей:
– Это не так, как в кино, где человек просыпается и улыбается близким. Он был в медикаментозной коме, его накачали наркотиками.
– Зачем? – девушка посмотрела на него, как на ненормального.
– Чтобы организм не отказал от болевого шока, – терпеливо пояснил медик. – Сейчас его мучают галлюцинации, он может быть не в себе. Он вряд ли даже узнает тебя.
– Я всё равно хочу пройти.
Она не обошла – отстранила врача рукой и подошла к охраннику, дежурившему у двери.
– Мне сказали, что я могу навестить его, – глядя ему прямо в глаза, сказала девушка.
– Колющие и режущие предметы – мне. Ключи, пилочки… Потом заберёшь.
Алекс сняла с плеча рюкзак, достала из кармана джинсов ключи и всучила всё парню, после чего прошла в палату Маркуса.
Выглядел он не так ужасно, как она представляла. Отец лежал на кровати, и даже сейчас, когда он был в таком состоянии, одна его рука была прикована наручниками к поручню. Вторая лежала на животе. Он не выглядел несчастным или больным. От него исходило странное спокойствие. Девушке пришла на ум ассоциация с котом, которого охраняла тысяча трусливых мышей и который не освобождается из тюрьмы только потому, что не очень хочет.
– Маркус? Это я, Алекс.
Отец не отозвался. Похоже, он спал.
Алекс подвинула ближе к койке стул и села. Подумав, взяла руку отца в свою ладонь и поднесла ближе к себе, накрыла другой ладонью. Положила на свою руку подбородок и задумалась.
Она вспомнила, как они пересекали границу России. До самого поста Алекс не спрашивала отца, когда и где они расстанутся, так как тема была неприятной, но когда внедорожник пристроился в очередь машин перед пунктом пропуска, начала коситься на Маркуса. Какое-то время она разрывалась между эгоизмом и совестью, которую успокаивала логическими доводами. Отец ведь не мог забыть, что в Россию ему нельзя.
Солнце светило прямо в боковое стекло, и Маркус, поморщившись, стал искать в машине затемнённые очки. Спустя какое-то время они нашлись – в бардачке. Алекс поражало, как невозмутимо он примеряет и использует чужие вещи. Или бывшие когда-то чужими.