В таком же состоянии проводила почти половина безликих в этом убежище. Другие же, собрав воедино все навыки, приводили помещение в порядок, разбирали шкафы с едой и водой, настраивали связь с остальными. Они с сожалением бросали свои взгляды в сторону спальней части, где люди горевали по погибшим.
Двери громко уведомили людей об открытии. Шум со входа вернул спящих в реальный мир и привлек внимание рабочих безликих. Трое человек, неся в руках вещи, спустились по лестнице, пока остальные двое несли истекающего кровью парня. Багровые капли падали на бетон, одежда в области ранения уже не могла впитывать жидкость.
Киара поспешно встала с кровати, узнав Дина. Его болезненные стоны заполонили этаж. Химлоука бережно уложили на операционный стол, освещаемый яркой лампой. Врач, не переводя дыхание, раздавала указания помощнику и двум прибывшим ребятам, сама надевая стерильный костюм и перчатки. Женщина осторожно расстегнула порванный жилет, после освободила место ранения от кофты, а затем и футболки, подбираясь к коже. Киара подошла ближе и с ужасом посмотрела на друга, который в бреду говорил несвязные вещи. Бледное, как снег, лицо, болезненного вида губы, закатывающиеся глаза. Он с трудом походил на того человека, что с легкостью мог её рассмешить. Помощник хирурга злобно разогнал безликих и велел им быть тихими, чтобы парню смогли спасти жизнь. Шторка закрылась, оставляя врачей и Дина.
Киара уже несколько часов, не вставая, сидела на койке, держа руки на дрожащих коленях. Каждый раз, когда она ощущала подступающие слезы, то поджимала губы, кусая их до боли. Она чувствовала себя беспомощной перед силами смерти, что итак забрала вдоволь родных ей людей, всё никак не насыщаясь.
Жертв сопротивления оказалось слишком много. Безликие соблюдали тишину и невольно задумывались о том, стоит ли продолжать бороться за этот мир. Стоит ли этот мир вообще спасать?
Брайр тихо присел рядом с сестрой и рукой притянул девушку к своему плечу. Из-за усталости окружающее пространство казалось Киаре абсолютно нереальным, будто выдуманным её же разумом. Ки с тяжестью на глазах медленно моргала, взглядом застопорившись на настольной лампе, что еле-еле освещала помещение у кровати. На коже её потрескавшихся губ проступили маленькие капли застывшей крови. Грудная клетка поднималась настолько незаметно, что девушка даже не могла понять, дышит ли.
Когда хирург вместе со своими коллегами обессиленно присели на стулья, по подвалу прошлись едва слышимые облегченные выдохи.
— Боже, — резко вдохнув воздух, сказала Киара и прикрыла лицо руками.
Слезы скатились по худощавым щекам, с пощипыванием прошлись по губам и по одной впитались в кофту Брайра. Парень слегка укачивал Киару в своих руках, старался передать ей спокойствие.
Настенные часы показывали обед. Со всех сторон кипела работа. Все средства связи отказывались ловить сигнал, поэтому безликие, спрятавшиеся в Эдмонтоне, даже не знали, сколько человек добралось до других убежих. Благодаря починенным батареям, люди немного приободрились под ощущением тепла. Брайр, чтобы отвлечься, помогал команде починить радиопередатчик. Он обрел уверенность, что Ориона и отца спасли канадские солдаты. Брайр неустанно верил, что им провели должные операции и сейчас они отходят от ранений, как Дин Химлоук в нескольких метрах от него. Киара же, сколько не пыталась убедиться в правоте брата, не могла выкинуть из головы образы обездвиженных двух тел с кровоточащими ранами.
Ки комфортно умостилась на кресле, рядом с кроватью Дина, осматривала его безмятежное лицо с синяками под глазами и пыталась ни о чём не думать. Он и Брайр — единственные близкие люди, что остались с ней. Судьба остальных была ей неизвестна.
В это же время, по государственным каналам шли торжественные речи главы правительства и министра внутренних дел Канады. На всю страну они заявляли, что безликие повержены, сбежавших поймают и заставят ответить за измену родине. Они ликовали, пока их солдаты воевали над океаном и погибали на фронте в чужих странах; пока родители прощались с детьми на многие месяца, отправляя малышей в военные школы; пока безликие горевали и чувствовали предательство со стороны тех, кто должен защищать их.
На улицах, дома, в барах люди с отвращением смотрели на лица политиков, уютно сидящих в офисах. Некоторые горожане, скукожившись от холода, продолжали работать. Дети на военных базах непрерывно тренировались и изучали слабые стороны врагов, позабыв о детстве. Люди со всего мира втайне поддерживали безликих, ведь истинно хотели прекратить бессмысленную войну и вернуть простое чувство безопасности себе и своим семьям. Но государственные правители продолжали посылать их и подростков на боевые действия на запад Европы.