Свешникова отвела взгляд в сторону.
– Наверное, неприятно, что на помощь вам пришёл отнюдь не ваш любезный друг – полицейский, а человек, которого в Городе кличут психопатом и преступником, – как бы невзначай заметил Безликий.
– Вы причастны к исчезновению людей в Городе? – проигнорировала его слова журналистка.
– Смотря, каких людей вы имеете в виду.
– Мирных граждан.
– А что вам подсказывает ваше журналистское чутьё?
– Тот человек на парковке, один из преступников. Кажется, его звали Герман. Он сказал, что вы убили семерых из его банды.
Безликий пожал плечами:
– Мне кажется, он ошибся в расчётах. По-моему, – он потянулся за блюдом с аккуратно уложенными на него дольками помидоров. – По-моему, я лишил жизни… одиннадцати, включая его самого.
– То есть вы, убив… – Свешникова оборвала слово, заметив на себе осуждающий взгляд Безликого. – Лишаете жизни, – тут же поправилась она. – …только преступников?
– Я наказываю тех, кто это заслужил, – уклончиво ответил Безликий.
– А за что вы наказали тех полицейских? С которыми вы так жестоко расправились, прежде чем сдаться полиции?
– Вероятно, они это заслужили.
– Ещё один из преступников на парковке сказал, что их «крышуют со всех сторон». Речь шла о полиции, верно? Вы что-то знаете об этом?
– Я многое знаю, – недовольно скривил губы Безликий.
Было видно, что вопросы журналистки ему слышать неприятно. Он явно не собирался обсуждать с ней то, что было ему известно, а как догадывалась Свешникова, известно ему было многое.
– А «ОКО» как-то замешано в этом? – не унималась она, хотя реакция собеседника не ускользнула от её внимания. Она понимала, что многим рискует, без конца задавая этому опасному человеку свои вопросы. На этот раз Безликий пресёк её любопытство.
– На мой взгляд, успешная беседа – это когда люди поочерёдно обмениваются мнениями, а никогда один из собеседников засыпает вопросами другого, – кисло улыбнулся он, после чего откинулся на спинку своего стула:
– Так что? Вы всё ещё подозреваете меня в массовом исчезновении людей, как и ваши коллеги журналисты?
– Пока у меня мало информации, чтобы делать какие-то предположения. Одно я знаю точно – у меня нет особых причин вам доверять после всего, что я здесь увидела.
– И что же вы увидели?
– Что вы очень безжалостны.
– Хм-м, – Безликий взял в руки нож и, прищурившись, посмотрел на его лезвие. – Вы далеко не так наивны, как я считал раньше, – он выразительно посмотрел на Марту. – Если вы не против, я бы хотел вернуться к обсуждению романа. Я спросил вас, что вы думаете о его главном герое, помните? Поделитесь со мной своими соображениями. Мне интересно, как вы рассуждаете.
Свешникова на мгновение задумалась. Судя по всему, Безликий пытался донести до неё мысль, что все его преступления преисполнены благих намерений. Журналистка понимала, что если она хочет выбраться отсюда живой, ей нужно показать этому человеку, что она готова поверить в его фантазии. Другое дело, что философия Безликого полностью не совпадала с её принципами и установками. Внутри журналистки постепенно назревал бунт, который она изо всех сил пыталась сдержать. Свешникова привыкла высказывать своё мнение, не заботясь о реакции окружающих, и ей было непросто держать язык за зубами, когда Безликий начинал её провоцировать.
– Мне кажется, этот герой во многом похож... на вас, – наконец осмелилась сказать она.
– Хм-м. И почему же вы так считаете? – Безликий удивлённо вскинул брови. – Я вроде бы не убиваю... старух. И думаю, вы заметили, что люди, с которыми я имею дело, занимаются более грязными делами, нежели просто дают деньги в долг и под проценты?
– Вы считаете, что мир можно сделать лучше при помощи насилия, – ответила Свешникова. – Мне показалось, что эта же точка зрения близка герою романа.
– Мммм... кровь по совести. Считаете, это неправильным, Марта Исаевна? Убивать чудовищ, которые в какой-то момент решили перестать быть людьми?
– А вы... не считаете себя... чудовищем? – вырвались слова у Свешниковой.
Она пристально посмотрела Безликому прямо в глаза и добавила одно лишь слово:
– Азраэль.
– О, вижу, вы ещё раз пересмотрели видеозаписи с моим участием, и нашли моё имя, – он довольно улыбнулся.
– Это не ваше имя, – возразила Свешникова. – Вас зовут иначе.
– Просветите меня, – он буравил её своими янтарными глазами.