Марта с трудом оторвалась от созерцания его лица. Как бы она не боялась этого человека и не испытывала к нему чувство ненависти, она не могла не признать, что Безликий в какой-то степени вызывает у неё симпатию. Разумеется, речь не шла о его преступлениях.
Понемногу страх начинал отпускать журналистку. Она начала напряжённо думать о том, как бы ей попытаться разговорить этого человека, таящего в себе одни лишь загадки и тайны. Девушка вновь огляделась по сторонам и заметила в углу комнаты деревянный мольберт.
– Вы говорили, что увлекаетесь живописью, – она кивнула в сторону мольберта.
– Временами, – пожал плечами Безликий.
– Где же ваши картины?
– А вы хотите на них взглянуть? – небрежно спросил он.
Марта отодвинула от себя тарелку с гранатом:
– Если вы не будете против.
Безликий расплылся в улыбке.
– Расскажите мне о себе, Марта Исаевна. Чем вы живёте? Никогда не поверю в то, что вы вечно сидите за своими статьями. У вас есть какое-нибудь занятие… для души?
– Увы, моя жизнь невероятно скучна.
– Понимаю, – кивнул Безликий. – Не хотите раскрываться перед незнакомцем. Вы очень осторожны. Я, знаете ли, тоже скрытный человек и вам многого будет стоить заполучить моё доверие.
– Я ничего не знаю о вас, – ответила Свешникова. – В то время как вы, похоже, многое знаете обо мне.
Безликий промолчал, оставив без внимания её слова.
– Скажите, зачем вы всё это делаете? – Марта положила руки на стол и легонько подалась вперёд. – Зачем похищаете и истязаете всех этих преступников? Какая вам от этого выгода?
– И теперь, когда повсюду царит одно лишь беззаконие, единственное, что может изменить этот устоявшийся беспорядок, это идентичное Зло, – вместо ответа процитировал вдруг Безликий.
Свешникова ошеломлённо на него посмотрела. Это была строчка из её послания, которое она опубликовала в Интернете.
– Знаете, Марта Исаевна, я удивлён тому, что вы не одобряете моих методов, – продолжил говорить он бесстрастным тоном. – Вы говорите, что не разрешаете кровь по совести, но при этом опубликовали текст, открыто призывающий к подобного рода действиям.
– Что вы хотите этим сказать? – нахмурилась Свешникова.
– Вы спустили злодея... с цепи, – Безликий как-то нехорошо на неё посмотрел. – Вы меня позвали, и я ваш зов услышал. О нет, не смейте оправдываться, – он остановил девушку жестом, увидев, что она собирается ему возразить.
На губах его вновь нарисовалась улыбка. Он ждал, когда она задаст ему этот вопрос. Долго ждал. Марта это поняла потому, как он на неё сейчас смотрел. Безликий выдержал паузу, а затем заговорил. Заговорил осуждающе, заговорил возбуждённо и оттого, казалось, его речь звучала весьма убедительно:
– Я знаю, почему вы так поступили. Вы были в отчаянии. Вам было страшно. Вы были загнаны в угол и напуганы. Как и все в этом мерзком прогнившем от пороков и грязи Городе. Думаю, вы прекрасно осознавали, что делали, когда выставляли свою статью на всеобщее обозрение. Вам хотелось перемен. Хоть каких-то перемен... Вы хотели проделать хоть какую-то щелочку в той клетке, в которую вас поместили, чтобы создать иллюзию мнимого освобождения. Но... Марта Исаевна, разве ваш отец не учил вас отвечать за свои поступки, хм-м? Разве он не предупреждал вас о том, что прежде чем что-то сделать, нужно хорошенько пораскинуть мозгами и взвесить все "за" и "против"? Сделав щелочку в этой самой клетке, вы впустили в этот Город... хм-м... нечто, что сидит сейчас с вами за этим столом. К вашему счастью это нечто оказалось на вашей стороне. Но... в следующий раз удача может от вас отвернуться. Помните об этом, – он погрозил ей лезвием ножа, после чего вновь приступил к трапезе.
После его слов Марта почувствовала себя так, словно её оглушили. Невероятно! Этот человек пытается обвинить её в своих собственных злодеяниях! На всякий случай журналистка решила ещё раз уточнить у него, правильно ли она всё поняла:
– Вы хотите сказать, что все преступления, что вы совершили, произошли потому, что я дала вам на них добро?! – изумлённо воскликнула Свешникова.
– А разве я не прав?
– Нет! Я бы никогда не позволила… – она осеклась. Её буквально душило чувство гнева.
Безликий пригубил вино из бокала и перевёл на девушку свой взгляд:
– Каково это, Марта Исаевна? Ощущать свою причастность… ко Злу, хм-м?