- Вы хотели меня видеть? - произнесла она и тут же мысленно похвалила себя за то, что её голос звучит бодро.
На секунду ей показалось, что губы Безликого тронула лёгкая улыбка.
- Разве вам не знакомо чувство такта, Марта Исаевна? - медленно произнёс он, не поднимая своей головы. - Позвольте мне закончить своё произведение, прежде чем мы начнём наш с вами разговор.
Свешникова была поражена звуку его голоса. Он был хриплым, немного грубоватым, но одновременно приятным для её слуха. Марта сглотнула и до боли сжала пальцы своих рук. Сердце её продолжало колотиться в груди, но уже не так бешено, как несколько минут назад. Свешникова тихо сделала глубокий вдох, а затем глубокий выдох. В её ухе внезапно прозвучал голос доктора:
- Не торопите его, - произнёс он. - Пусть вдоволь наиграется. Для этого человека время не имеет никакого значения.
Марта нервно облизнула пересохшие губы. Она совершенно забыла о том, что ей установили наушник. Ей вдруг стало неприятно. Она почувствовала себя марионеткой, которой безжалостно распоряжаются те, кто стоит по ту сторону стекла. Свешникова постаралась успокоиться. Она медленно облокотилась на спинку своего стула, после чего сосредоточилась взглядом на Безликом. Тот вдруг сделал движение, словно берёт финальный аккорд на своём инструменте, затем поднял руки в воздух и плавно, как пианист, только что исполнившись произведение, опустил их на свои колени.
- А теперь... я жду ваших аплодисментов, - произнёс он голосом, напоминавшим по звучанию треск угольков костра.
Марта, не зная, как реагировать на его просьбу, метнула свой взгляд на застеклённый экран, за которым должны были стоять Кречетов, Шахин и доктор Выпиевский. Про "оковца" Свешникова старалась не думать.
- Поаплодируйте ему, - снова прозвучал голос доктора в ухе.
Девушка подняла свои руки и тихо захлопала. В это же мгновение Безликий наклонил голову и глянул на журналистку исподлобья. Глаза его при этом блеснули янтарными огоньками, а на перепачканных кровью губах нарисовалась ядовитая усмешка. Он вдруг быстро подался вперёд и положил свои руки на стол. От этого резкого движения Марта от неожиданности подскочила на стуле.
- Мне интересно, а чему вы только что аплодировали? - произнёс Безликий насмешливым тоном.
Его глубокий низкий голос заполнял допросную камеру, подобно тягучему туману.
- Вашей... музыке, - нерешительно ответила Свешникова.
- А разве вы её слышали? - он сделал недоумевающее лицо.
- Нееет... не слышала, - тихо ответила Свешникова.
- Очень хорошо, - ответил Безликий медленно. - Было бы странно, если бы вы слышали здесь какую-нибудь музыку, потому что её здесь нет, - он сделал движение, словно хотел развести руками в стороны, но ему помешали наручники. Серебристая металлическая цепь, к которой он был прикован наручниками к столу, при этом звонко зазвенела.
- Это заставило бы меня усомниться в ваших умственных способностях, - продолжил он, улыбаясь. - А вы, как мне показалось, хоть какой-то ум имеете, иначе бы не смогли писать такие замечательные статьи. Хотя, кто знает, возможно, я ошибся на ваш счёт, и вы входите в безмозглое большинство. Мы живём в суровые времена, Марта Исаевна. Встретить умного человека на улицах этого города большая редкость. Тем более среди журналистов.
Безликий откинулся на спинку стула и в упор посмотрел на девушку, после чего заговорил невероятно деловым тоном:
- Знаете, я всегда считал, что журналистика - профессия для заурядных, никчёмных людишек. Интересно, как вы в ней оказались? Это было ваше решение или вам кто-то посоветовал стать журналистом?
Он обвёл девушку своими янтарными глазами с ног до головы.
- Это было моё решение, - ответила Марта. - И я не согласна с вами, что журналистика для заурядных и никчёмных людей.
- Марта Исаевна, вы рискуете его разозлить, - произнёс голос доктора в наушнике.
- Правда? - Безликий наигранно приподнял брови. - Многие из ваших коллег желали бы сейчас оказаться на вашем месте. И всё ради яркого заголовка и неуёмного желания стать знаменитым. На мой взгляд, все журналисты подлые люди - они наживаются на судьбах других людей, причём жестоко наживаются. Им ничего не стоит лишить героя своей статьи, реального человека, всего, что ему дорого. Они готовы втоптать ближнего своего в грязь, готовы оскорблять его и унижать до такой степени, что от него все отвернутся. Понятное дело, не все принадлежат к числу таких людей. Мне просто интересно ваше профессиональное мнение. Как вы считаете, подобное поведение в среде журналистов, может быть допустимым?