— Ну, если только сильный ветер и дождь. Вот при таком, как сейчас вполне можно летать, мы уже пробовали, сложно, но вполне реально. А когда сильный дождь — видимость сильно падает, просто смысла нет, аппарат посылать.
— Хм, тоже засада — Михаил почесал подбородок — А вообще далеко залетали?
— Да километров на десять получается, поднимаем еще один ретранслятор, ну и вышки, где техника сотовой связи уже стоит, используем. Сейчас вот дубль начинаем гонять. На следующей неделе попробуем воздушную разведку в связке с мобильными группами проводить.
— Это правильно. А когда постоянный пост здесь начнет работать?
— Не знаю — удивленно ответил Лешка — вроде как Потапов этим делом руководит.
— Ну, ладно — Михаил похлопал паренька по плечу — занимайся своими машинками. И помни, это очень важно для нас.
— Да я понимаю, дядь Миша — Скворцов совершенно серьезно посмотрел в глаза атаману — Не беспокойтесь, мы все сделаем, не подведем вас.
Михаил выбрался наружу и решился пройти по полю будущего сражения. С собой у него был небольшой бинокль с встроенным дальномером. Целый час он обходил окрестности, замеряя расстояния и нанося их на копию карты. Он даже специально притащил с собой большой планшет от геодезистов. На карте уже были нанесены отметки по высоте, обозначены небольшие ямы и возвышенности.
Бойко присел на небольшой бугорок, достал флягу с квасом и задумался. Что-то он упускает, а вот что, пока не понятно. И это его сильно беспокоило. Рядом раздались чьи-то шаги, он оглянулся, из оврага к нему поднимался человек в обычной армейской горке. Немного приглядевшись, Михаил узнал в нем Мелехова, капитана рейдеров, которого они взяли в плен, и которого он лично пытал. Мужчина остановился в нерешительности, Михаил молча подозвал его жестом.
— Привет, капитан. Ты что тут делаешь?
— Да вот, проверял как запруда.
— Запруда?
— А, вы еще не в курсе. Да мы тут решили болото рукотворное в овраге соорудить, навезли глины, рассыпали по низу. Там же родников полно, ручейки текут, они в ту речку впадают потом, вот за тем перелеском. Так мы их, получается, запрудили, вода сейчас в глину впитывается, еще несколько дней и знатное болотце получиться. Ноги будут внизу вязнуть, а по виду сразу не поймешь, что болотина.
— Ага, типа ловушки получается?
— Да, фланги они по любому прощупывать будут, их разведчики на склонах в первую очередь мины искать начнут и растяжки, а тут все проще устроено. Пойдут низом, в болотине то и застрянут. Тут их АГСом накрыть можно, достаточно пикапу с гранатометом подскочить к краю оврага и стрелять. А место мы заранее пристреляем и отметим.
— Умно — кивнул головой Михаил, потом бросил взгляд в сторону бывшего командира разведчиков Ордена — что такой мрачный?
— Ну и ты не веселый, командир.
— Все на меня зуб точишь, за сарай?
Мелехов поднял голову на Бойко, взгляд у него был печальный и беспокойный, как у больного человека — А знаешь, нет. Я понимаю, это было неимоверно жестоко, но ты имел на это право. Ты своих защищал, а тут, я считаю, все меры хороши. Так что без обид.
— Тогда что? — Михаил взглянул прямо в глаза капитану — Мне нужен ответ, настоящий ответ.
Мелехов отвернулся, сорвал травинку и стал задумчиво вертеть ее в руках — Да все думаю, как я до жизни такой докатился. Согласился работать на этих уродов. Ведь в армию шел людей защищать, а тут…. Растерялся я тогда, после Катастрофы, не смог от их предложения отказаться, какое никакое, но законное командование. Потом все завертелось, а когда понял, уже руки по локоть в крови.
— Ты это к чему мне рассказываешь, ведь жалеть не буду — жестко ответил атаман.
— Не надо мне жалости, понимаю я, что струсил, нет этому прощения.
— Правильно, прощения нет, но есть искупление.
— Искупление — медленно выговорил Мелехов, меряя слова слогами — мало, мало за мои дела.
— Не тебе судить о делах, ты сначала нам долг отдай. Мы тебе второй шанс дали, используешь его, я лично тебе свободу верну. А там поступай, как знаешь.
— Я.. — Мелехов опять смотрел на атамана в упор — я уже решил для себя, серьезно решил, что кровью на этом поле вину искуплю. Не могу я так дальше жить, не по-человечески это было, грех на мне большой.
— Ты мне это, про кровь тут не толкуй. Мне все живые нужны, понял! А кровь пусть враг проливает! Не нужно тут таких настроений, сразу на победу настраивайся, ты мне живой нужен.
— Нужен? — взгляд у капитана стал пронзительным, видимо, человеку остро не хватало надежды, а измученная душа же болела.