Из серебристого (отполированного алюминия) портсигара дед вынул самую настоящую газетную самокрутку и смачно задыми на округу.
Табак без химических примесей, выращенный на благодатных землях Кубани, нежным ножом по маслу ворвался в нос Валеры. Менеджер обезумел от страсти. Захотелось попробовать этот аромат самому.
– Не желаете? – протянул портсигар старик, лишь сосед по лавке открыл рот для обращения.
– С удовольствием! Сами выращивали?
– Нет, – старик улыбнулся и кашлянул. Открыл серебристый портсигар с выгравированным по центру якорьком.
Валера взял дар земли Кубанской, некоторое время разглядывал кончик самокрутки без фильтра. Приминал газетную бумагу, раздумывая, стоит ли с табаком без фильтра рисковать легкими?
– Табак мне друг поставляет, – хохотнул старик, после очередной вкусной затяжки. – Он, кстати, плавал на этой посудине.
– Крейсер «Новороссийск», – с видом знатока отличного табака и прожженного морского волка Валера причмокнул папироской.
– Ой, молодежь! Беда с вами, – захохотал старик. – Только и умеете заголовки читать. На мачте у этой посудины повешен рекламный проспект по случаю праздника в городе. Перед нами крейсер «Михаил Кутузов».
– Странно, я, кажется, читал о стоящем на рейде корабле-памятнике в…
– Верно ты читал, – перебил старик, – но не дочитал, видать. Линкор «Новороссийск» затонул в 1955 году и вовсе не здесь.
Синий горизонт скрывал тот далекий берег через залив и море, где случилась далекая-давняя история гибели тысячи надежд.
– Вместе с этим кораблем, – дед вынул папиросу изо рта и протянул ее в сторону корабля, – они стояли в октябрьскую ночь пятьдесят пятого на рейде Севастополя. Там и случилась трагедия.
– Кажется, о нём слышал, – Валера был далек от дел морских, книжки больше нравились про волшебников с драконами.
Они смотрели на былую мощь советского флота и курили, каждый думая про свое. Старик вспоминал рассказы друга-табачника про походы «Кутузова» по средиземноморским волнам. Москвич пытался разглядеть на палубе хоть кого-нибудь.
– Хотя, что-то припоминаю… – нарушил молчание Валерий, – мне бабка очень давно что-то рассказывала про кораблекрушение времен ее молодости. Только я не понял тогда, где оно произошло. Помню лишь, причитала бабка полоумная иногда: «Новороссийск, Новороссийск …».
Появилась мысль подойти поближе к музею на воде.
Был линейный корабль «Новороссийск» и утонул. Теперь внуки погибших моряков ходят по портовому городу «Новороссийск», а завтра Валерий утопит город в слезах, отдавая закладные местных тружеников в руки новых владельцев.
– Линкор тот был не наш.
– Подкинули?
– Трофейный. Корабль возвели итальянцы еще в 1914 году. «Юлий Цезарь» назвали. Воевали против немцев в первую мировую, а во вторую – за немцев. После войны трофеем в советский флот перешел. Тогда и переименовали в «Новороссийск».
– Горькая аллегория… – Валерий выпустил клуб терпкого дыма. С непривычки крепкий табак кружил голову.
– Аллегория? – настала череда удивляться старику.
– Идея построения государства Российского. Она не наша. Италийская да немецкая, а мы на себя перенимаем да переделываем.
– Так сколько можно переделывать…
– От чего утонул линкор, говорите?
Старик пожал плечами. «Много чего говорят» – прошептал, сплевывая остатки обгоревшей папиросы в урну.
– У тебя есть еще этого табака? – неожиданно даже для собственного сознания спросил Валерий.
Старик ухмыльнулся.
– Я куплю! – резво добавил турист и потянулся за бумажником.
– Нет, милый человек, мне не нужны твои деньги. Я отдам тебе остаток того, что есть покурить, – старик достал блестящий портсигар.
Валерий стушевался, сомневаясь, не слишком ли он навязчиво повел себя с инвалидом.
– Но, вижу, ты человек «Новой России» и привык жить в расчете – за всё платить, – в глазах старика не было хитрости, но прищур выдавал некую затейливость происходящего. – Так вот, взамен ты пообещаешь мне, что сходишь на экскурсию по этому кораблю.
Дряхлая рука протянула портсигар в сторону крейсера «Михаил Кутузов», а после плавно подвела папиросы к носу Валерия.