Кардемор нахмурился.
– Объяснить? О нашей договоренности никому ни слова. Вас это тоже касается. – Он бросил мрачный взгляд на Долтри, который весело улыбнулся ему в ответ. – С мисс Гамильтон разбирайтесь сами. От вас требуется пустяк – чтобы Лили получила удовольствие от первого светского сезона в Лондоне. И чтобы она не почувствовала никакой недоброжелательности со стороны знати. Захочет она посещать светские приемы – водите ее но приемам. Захочет танцевать – пусть танцует. Я хочу, чтобы она вернулась в Кардемор-Холл с сияющей улыбкой.
– Если вы так сильно любите свою сестру, почему бы вам самому не сопровождать ее повсюду?
Кардемор встал, опираясь ладонями на поверхность конторки.
– Глупый вопрос, Грейдон. Даже для вас. Если рядом с Лили буду я, к ней будут относиться почтительно только из страха, а за ее спиной все эти острые на язык светские матроны радостно примутся злословить. Однако, если светский лев вроде вас проявит неподдельный интерес к леди Лилиан Уолфорд, высшее общество встретит ее с распростертыми объятиями. – Он взглянул на гостей с высоты своего гигантского роста с видом пантеры, взирающей на свою беспомощную жертву. – Лили и Изабель приезжают через три недели с моей невесткой, леди Маргарет. Их первый выход – у Олмэка. Я уже зарезервировал для них билеты. Советую вам познакомиться с Лили там, Грейдон, потому что через месяц я устраиваю для них прием у себя, в Уилборн-Плэйсе, и хочу, чтобы вы пригласили Лили на первый танец. – Обращаясь к Долтри, он добавил: – Если вы искренне привязаны к своему другу, окажите ему всяческое содействие, дабы не утруждать себя утомительной перепиской с узником долговой тюрьмы.
Глава вторая
– Не может быть! – нахмурился лорд Долтри, разглядывая девушек. – Такая красотка, совсем на Кардемора не похожа. Впрочем, девица весьма крепкого сложения, значит, это у них фамильное. Ты уверен, что невозможно найти выход из этого положения?
– Уверен, – мрачно ответил Грейдон. Заложив руки за спину, он пристально рассматривал высокую темноволосую молодую девушку, стоявшую в отдалении. – Кардемор отверг все мои попытки вернуть долги. У него явно имеется собственная армия головорезов. Мой портной так испугался, когда я хотел расплатиться с ним, что я думал, беднягу хватит удар. Та же история повторялась везде, где я появлялся. Похоже, люди просто трепещут от страха перед лордом Кардемором.
– Значит, ты собираешься довести все до конца? – спросил Долтри, с сомнением разглядывая девушку. – С ней? Только посмотри на ее плечи. Похоже, она сможет вступить в схватку с любым из находящихся здесь мужчин и выйти победительницей. Бог мой! Какую силушку нагуливают в деревне!
Грейдон хмыкнул.
– Ну не так уж она ужасна, Мэтью. Может быть, и не красавица, но достаточно мила. Если она к тому же хорошо воспитана, я ничего не буду иметь против того, чтобы сопровождать ее в Лондоне.
– Мила! Ха! Неужели тебе достаточно этого в женщине?
– Мне нравятся высокие женщины, а она даже выше мисс Гамильтон. И обрати внимание на ее улыбку. Потрясающая. Видишь, как она очаровывает старину Хэнби? Не припомню, чтобы он когда-нибудь так смеялся. Интересно, что она ему сказала?
– Не сказала, а приказала: «Смейся, заморыш, не то поставлю тебе синяк под глазом!», – мрачно предположил Долтри. – Боже! К ней направляется Кертис и несет ей бокал пунша. Вокруг этой девчонки вьется больше мужчин, чем мух вокруг лошади. И чего Кардемор беспокоится? Похоже, она управится без посторонней помощи. Что? – Он оглянулся, потому что Грейдон потянул его за рукав.
– Посмотри туда. – Грейдон показал кивком в угол комнаты. – Сидит прямо за спиной у сестры Кардемора. Видишь?
Наклонив голову, чтобы получше разглядеть сквозь танцующие пары, Долтри посмотрел в указанном направлении и, едва оправившись от первого шока, объявил:
– Она моя. Ты будешь опекать леди Лилиан, а я возьму на себя заботу об этом ангеле. Как ты думаешь, ей разрешили танцевать вальс? – Он огляделся. – Не вижу ни одной патронессы.
– Вон леди Джерси, – проговорил Грейдон, очаровательно улыбнувшись ей с элегантным поклоном. – Так и есть. Идет сюда.
– Вот вы где, Грейдон! – без всякого вступления воскликнула леди Джерси, подходя к ним. Она понизила голос: – Жду вас целую вечность. Я обещала лорду Кардемору, что позабочусь о его сестре до вашего прихода. Но как ни старалась, ни один джентльмен из тех, кому я ее представила, не пригласил ее танцевать. Не знаю, на что надеялся Кардемор, разве что на какое-то чудо. Естественно, если вы потанцуете с этой девушкой, остальные последуют вашему примеру. Пойдемте, познакомлю вас с ее невесткой. И вы тоже, Долтри. Идемте.
Обменявшись взглядами, молодые люди послушно последовали за леди Джерси.
– Леди Маргарет! – оживленно воскликнула леди Джерси, протянув руку высокой, элегантно одетой женщине, которая стояла в группе мило щебечущих дам примерно ее же возраста.
Это была поразительно красивая женщина с темно-рыжими волосами и огромными зелеными глазами. Грейдон восхищенно посмотрел на нее.
– Дорогая! – сказала леди Джерси, потянув ту вперед. – Позвольте представить вам двух замечательных джентльменов. Это Энтони Харбрес, он же граф Грейдон, и Мэтью Ройлинг, он же лорд Долтри. Милорды, это леди Маргарет Уолфорд, она же графиня Кардемор.
Они обменялись вежливыми приветствиями, после чего леди Джерси сказала:
– Лорд Грейдон выразил желание потанцевать с вашей золовкой. Если вы не возражаете, я познакомлю их и дам ей мое разрешение на вальс.
Взгляд леди Маргарет, устремленный на Грейдона, был столь холодным и задумчивым, что через минуту он начал чувствовать себя весьма неловко. Он понял: ее удивило обычно суровое, а сейчас раболепное поведение леди Джерси. Он и сам был весьма удивлен. Но вот они стояли перед ним: ставшая реальностью румяная сестра Кардемора, его ангелоподобная племянница, его красивая настороженная невестка и даже несгибаемая леди Джерси – все попавшие в то же мутное болото, что и Грейдон. Все – жертвы прихоти и могущества Кардемора.
– Буду очень признателен, миледи, – услышал он собственный голос, неожиданно ощутив симпатию к этой женщине. Идея отплатить Кардемору, отыгравшись на его сестре, не раз приходила ему в голову, но теперь, когда он смотрел в зеленые глаза леди Маргарет, все эти мысли навеки улетучились.
Взгляд леди Маргарет не изменился, но она, кивнув, учтиво произнесла:
– Если Лили хочет, я не возражаю. – И, обратившись к леди Джерси, добавила: – Я благодарю вас, миледи, за вашу любезность.
Итак, Грейдону ничего не оставалось, как устремиться за обеими дамами через всю комнату. Долтри неотступно следовал за ним. Когда они почти подошли к месту, рой джентльменов, окружавших темноволосую девушку, расступился, и появилась она сама. Она вышла к ним с такой очаровательной, с такой ослепительной улыбкой, что Грейдон вдруг неожиданно почувствовал прилив теплого чувства. Она была высокой и, как сказал Долтри, крепкого сложения. Ее гладкая загорелая кожа была усыпана веснушками, глаза сверкали, как синие сапфиры, а волосы, которые Грейдон поначалу принял за черные, оказались темно-каштановыми с множеством отдельных рыжих прядей, ярко блестевших в свете канделябров.
– Мама! – воскликнула она, хватая леди Маргарет за руку. – Как чудесно! Лорд Хэнби взял с собой в Лондон нескольких своих лучших охотников. Он говорит, что мы можем отправиться с ним на конную охоту в любой день.
– Это очень любезно с его стороны, моя дорогая, – согласилась леди Маргарет и, увидев, что дочь открыла рот, чтобы сказать что-то еще, продолжила: – Изабель, я хочу представить тебя графу Грейдону и виконту Долтри. Милорды, это моя дочь, леди Изабель.