Я пожала плечами, и он нахмурился.
— Можно мне войти? — спросил он. Я кивнула, и он нахмурился еще сильнее. Брукс присел на кровать, а потом откинулся на спину и лег рядом со мной. Моя голова была по-прежнему повернута к нему, и теперь мы оказались лицом к лицу.
— Твоя мама сказала, что ты не разговариваешь. Она говорит, что тебе нечего рассказать, но я думаю, это неправда. Уверен, тебе есть много что сказать, но ты не знаешь как.
Одинокая слеза скатилась по моей щеке, и я отвернулась, чтобы он не видел меня плачущей. Пускай он окажется свидетелем единственной слезы, а остальные, текущие по лицу, будут капать на мамину подушку.
Он тихо заговорил:
— Знаешь, это я виноват. Я должен был встретить тебя в лесу для нашей репетиции, но слишком долго пытался отыскать галстук, который тебе бы понравился. Знаю, ты, наверное, решила, что я бросил тебя, но это не так, Мэгги Мэй. Клянусь, я собирался встретить тебя, но, когда пришел, тебя нигде не было. Мне так жаль.
Я услышала, как Брукс шмыгнул носом, и слезы из моих глаз потекли с новой силой. Он продолжил:
— Мне действительно очень жаль. Прости, прости меня…
Мы оставались там еще несколько минут. Мои слезы продолжали литься, и Брукс не пытался убедить меня перестать плакать. Возможно, это всего лишь плод моего воображения, но мне показалось, что он и сам тихо плакал вместе со мной.
***
— Кому мороженого? — сказал папа, буквально врываясь в спальню — мы с Бруксом так и не выходили из комнаты. Не знаю, когда это произошло, но в какой-то момент мы с ним взялись за руки, и я до сих пор не нашла в себе сил разорвать этот захват.
Мы оба сели, и Брукс быстро отдернул свою руку.
— Я с удовольствием съел бы немного мороженого! — воскликнул он.
Следом за папой вошла мама и нахмурилась.
— Брукс, ты давно не был дома. Наверное, тебе стоит вернуться. Совершенно ясно, что нам нужно время побыть своей семьей, если ты не возражаешь, — она не хотела грубить, но я точно могла сказать, что Брукс был слегка обижен, хотя и улыбался.
Большинству людей эта улыбка показалась бы обычной, но я знала — так он улыбался, когда был немного смущен.
— Конечно, миссис Райли. Извините. Я ухожу, — он повернулся ко мне и улыбнулся лишь уголками губ. — Как ты сегодня, Мэгги Мэй?
После того происшествия он каждый день задавал мне этот вопрос. Я медленно кивнула.
Я в порядке, Брукс.
Он встал с кровати и направился к выходу, но папа, прочистив горло, сказал:
— Думаю, Брукс может присоединиться к нам на порцию мороженого.
— Эрик, — возразила мама, но папа положил ей руку на плечо, успокаивая.
— Конечно, если Мэгги не возражает, — закончил он, глядя на меня.
Брукс стрельнул в меня взглядом, исполненным такой надежды, что я никак не могла ему отказать. В конце концов, он мог слышать мое молчание. Я согласилась, и мы обулись и направились к передней части дома. Все вышли на улицу, но я остановилась в дверях. Сознание охватило паника, грудь сдавило. Что, если он все еще там? Что, если он поджидает меня? Что, если выжидает момента, чтобы сделать мне больно? Или кому-то еще, или…
— Мэгги, — сказала мама, глядя в мою сторону. — Пойдем, дорогая.
Я изо всех сил старалась выйти из дома. Изо всех сил пыталась сделать шаг вперед, но паника была непреодолимой. Каждую секунду мой разум приказывал мне шагнуть вперед, но я почему-то отступала назад.
— Что ты делаешь? — спросил Келвин, глядя на меня, как на сумасшедшую. И все смотрели на меня точно так же.
А разве не так?
Разве я не сошла с ума?
Я слышу его шепот. Он может увидеть меня. Он может причинить мне боль.
Я пятилась назад все дальше и дальше и испугалась, наткнувшись на стену. Я не смогу выйти ни улицу. Там опасно. Умом я понимала, что это не так, но единственное, что мне хотелось почувствовать, это безопасность. Мир пугал меня, и в последнее время страха во мне стало больше, чем силы.
— Идем, Мэгги! — застонала Шерил. — Ты все нам испортишь.
Мама ущипнула ее за руку.
— Шерил Рэй, прекрати!
Однако, она была права. Я все всем испортила. Мне жаль. Мне так жаль.
Я сделала еще один шаг назад и, прежде чем осознала это, ноги сами понесли меня обратно в родительскую спальню. Это было самое безопасное место, и у меня не было желания его покидать. Дрожа всем телом, я забралась под одеяло. Я не могла дышать. Не могла избавиться от звуков в своей голове. Не могла отключить свой мозг.
Когда одеяло начало сползать с меня, я вцепилась в его края, борясь за то, чтобы удержать. Он нашел меня. Он нашел меня.
Меня накрыло волной облегчения, когда я увидела папу. Мои глаза были широко распахнуты и полны паники, и я практически ощутила, как беспокойство за меня осело в его груди. Он приподнял одеяло и сел рядом со мной. Я не могла остановить собственную дрожь.
Ш-ш-ш-ш…
Ш-ш-ш-ш…
Дьявольские звуки ядом проникали в мой разум. Все, о чем бы я ни подумала, сопровождалось воспоминаниями о его настойчивом шепоте.
Я не могу выйти из дома. Если сделаю это, он увидит меня. Я не могу говорить. Если начну, он услышит меня.
— Мы справимся с этим, Мэгги, — сказал папа, притягивая меня в свои объятия. — Мы все исправим, несмотря ни на что.
Это был первый раз в жизни, когда папа лгал мне.
Когда он встал и вышел в коридор поговорить с мамой, я еще плотнее завернулась в одеяло. Дрожь не прекращалась, пока я слушала, как мама озвучивает свой самый глубокий страх:
— Что, если она никогда не оправится от этого? Что, если она больше никогда не станет собой? Что станут думать люди? Что они скажут?
— С каких пор нас заботит то, что скажут люди?
— Всегда, Эрик. Нас всегда волнует, что скажут люди.
И сейчас я впервые почувствовала, что фундамент любви моих родителей дал трещину.
И все из-за меня.
Глава 6
Брукс
— Идиотский галстук хаки. Тупой фиолетовый галстук. Тупой, тупой, тупой! — ворчал я, бросая все галстуки в верхний ящик комода. Я возненавидел галстуки, потому что из-за них опоздал. Я ненавидел себя за то, что Мэгги оказалась совсем одна в лесу.
Пинком закрыв ящик комода, я снова взбесился, потому что он не закрывался из-за кучи вещей.
— А-а-а-а-а, — заорал я, ударяя по нему кулаком. — Ненавижу тебя! Ненавижу! — я с остервенением пнул комод, но взамен получил лишь боль в ноге и отбитый палец.
— Все в порядке, Брукс? — спросила мама, заглядывая ко мне с обеспокоенным видом. На ней уже была униформа — она собиралась в больницу, где работала медсестрой. И судя по ее взгляду на часы, она опаздывала.
— В порядке, — раздраженно вздохнул я, доковылял до кровати и плюхнулся на нее, потирая ушибленный палец ноги.
Она подошла и приложила ладонь к моему лбу.
— Что случилось, малыш?
— Ничего, — пробормотал я. — Ты опоздаешь.
Она сняла часы и убрала их за спину. Потом улыбнулась мне и сказала:
— Не волнуйся. Давай поговорим, прежде чем я уйду. Знаю, ты сильно переживаешь из-за происшествия с Мэгги.
— Нет. Это не то. Просто не мог закрыть ящик, — мое лицо вспыхнуло, а руки сжались в кулаки. — Все из-за идиотских галстуков, — процедил я сквозь зубы.
— Галстуков?
— Да! Я вытащил из ящика все эти дурацкие галстуки и теперь не могу сложить их так, чтобы ящик закрывался, поэтому пнул его и ушиб ногу.
— Для начала, при чем тут галстуки?
— Потому что… — я замялся и приподнял бровь. — Ты сильно опоздаешь на работу.
— Не переживай, — она улыбнулась и погладила меня по волосам. — У меня все будет нормально. Скажи, что на самом деле беспокоит тебя.
— Ну… я должен был встретиться с Мэгги в лесу на нашей репетиции.