— Курьер!!!
— Иду на вынужденную посадку! — крикнул я.
Рация захрипела, зашуршала и перестала работать. Ноги стало припекать, а из-за дыма я уже практически ничего не видел. Казалось, что я падаю целую вечность, но взглянув на хронометр, я увидел, что с момента прыжка Ирины и Риесархи не прошло и двух минут.
Сквозь дым и пламя я разглядел пляж. Узкая полоса песка между джунглями и морем. Двигатель уже не работал. Шасси я выпускать не стал, на такой поверхности садиться без них безопасней, чем с ними…
От удара я на пару секунд потерял сознание… очнувшись, я понял что боль стала только сильнее. Теперь болела и не слушалась еще и левая нога. Я попытался отстегнуть ремни, но у меня не получилось. Тогда я достал нож и перерезал их. Затем попытался приподняться на руках, чтобы хотя бы просто перевалиться через борт и вывалиться из кабины, но от натуги я инстинктивно сделал глубокий вдох, заглотнул много дыма и рухнул обратно.
Задыхаясь от дыма, я попытался еще раз, но пламя прорвалось через приборную панель в кабину. Одежда на мне загорелась. Я заорал, попытался сбить огонь и понял, что все это бессмысленно, а затем от боли и дыма я потерял сознание…
… опять сильная боль… резкий рывок… чей-то голос… женщина, зачем она так кричит… больно… нечем дышать… золотые волосы и глаза, голубые как безоблачное небо…
Глава 15
Больно… больно… сознание плывет… где я… что случилось…
— Осторожней! Срежьте, наконец, эту одежду!
— У него шок!
— Укол ….!
Сознание уплыло…
Внизу все такое маленькое. Снежные пики гор, тонкие ручейки горных рек, игрушечные домики.
— Мама! Мама! Смотри, мост!
— Вижу, сына, не мешай.
У всех вокруг кроме мамы есть еще и папа, а у меня нет. Никогда раньше я об этом не задумывался, но сегодня… ведро воды тяжелое, а тропинка к дому кажется такой длинной и крутой. И как только мама несет сразу два ведра?
— Мам! А где мой папа?
Мама вздрагивает и расплескивает воду. Почему-то она опускает голову и молчит.
— Рано или поздно ты должен был спросить… Ирвин, твой папа погиб на войне.
Война? Что такое война… это как в тех историях, в которых славные герои побеждают врагов?
Взрослые опять ругаются. Я закрываю глаза и отворачиваюсь к стене, чтобы думали, что я сплю.
— Не забывайся! Ты чужая нам! Если бы не твой сын — ноги бы твоей здесь не было, шлюха равнинная!
Звонкий удар.
— Ах ты тварь!!!
Вскочив на ноги, я бросился на защиту матери. Соседка, вцепившаяся в волосы матери удивлено вскрикнула, когда я врезался в неё всем телом. На следующий день меня жестоко побили её сыновья, но я все равно не жалел об этом. Вскоре все запомнили, что мою маму нельзя обижать…
— Он потерял много крови. Рана нагноилась, мы сделали что смогли, но боюсь, ничего другого нам не остается.
Голоса доносятся откуда-то издалека… нет сил думать, о чем они говорят… так хочется спать…
— Вы уверены?
— Сильные ожоги на ногах и теле… Организм просто не справляется.
Первый полет. Руки дрожат, по спине течет пот. Но в наушниках звучит спокойный, чуть хрипловатый мамин голос:
— Расслабься, Ирвин, взлететь каждый дурак сможет, и в воздухе тоже держаться не сложно. Помнишь, что самое главное?
— Приземлиться?
— Ха! Еще ни один самолет не остался в воздухе. Главное не просто приземлиться, а так, чтобы после этого можно было еще раз взлететь! Желательно на том же самом самолете! Понятно?
Еще бы не понять, мама. Это наш единственный самолет. Запчастей на него нет, топливо стоит дорого, а клану до нас никакого дела. Случись что с ним — мне до конца жизни вкалывать, не разгибаясь на чьей-нибудь шахте или каменоломне.
— Видите? Выбора нет, действовать надо сейчас.
Тяжелый вздох.
— Он вас за это не поблагодарит.
— Мне самому это не доставляет никакого удовольствия! Но выбора нет! Сестра! Хлороформ!
В зале тишина. Все смотрят на меня. Кто-то осуждающе, кто-то с презрением, некоторые даже с радостью.
— Ты все сказал? — спокойно, даже равнодушно спрашивает старейшина клана, старый седой горец сидящий на подушках на почетном месте.