В ее голосе явно слышался намек, но Ник, казалось, не обратил на это внимания. Как борзая, почуявшая дичь, он перестал замечать, что происходит вокруг. Он готов был сделать что угодно: солгать, совершить преступление — лишь бы Алекс поняла, что на самом деле представляет собой этот человек, носивший нелепые галстуки в стремлении как-то самовыразиться. Пусть он найдет себе кого-нибудь другого, кто будет восхищаться его смокингами и бабочками.
— Не увиливай, Алекс. Тебе вовсе не надо себя продавать. Ты не должна терпеть Ричарда или кого-то еще просто потому, что он оплачивает твои счета. Ради бога, Алекс, как ты можешь жить с мужчиной, который ставит метки на носках?
Она посмотрела на него в недоумении:
— Откуда ты это знаешь?
— Знаю. Алекс, ты снова пытаешься сбить меня с темы. Неужели это то, чего ты хочешь от жизни? Неужели ты можешь плюнуть на свои способности? Саймон говорит, ты чертовски хорошо пишешь. И ты еще убеждаешь меня не отказываться от своей мечты! А как насчет твоей? Ты выбрала самый простой путь. Я плохо представляю тебя в качестве примерной жены и матери отпрысков Ричарда. Нет, ты подумай: еще несколько лет, и ты будешь выезжать за город на выходные в собственном «вольво»!
— Хватит твердить о нас с Ричардом! Можно подумать, с твоей личной жизнью все в порядке. Торчал бы ты тогда здесь!
И Алекс метнула на него испепеляющий взгляд. Ник смущенно замолчал. Она решила ни за что на свете не заговаривать первой. Уставившись в стену, она стала думать о том, что не давало ей покоя в течение всего разговора. «Почему, — размышляла она, — у хорошего парня обязательно бывает какой-нибудь фатальный изъян? Вот взять Ника — ну что же это такое! Симпатичный, способный, добрый… и голубой. Ужасная несправедливость, но Саймону в этом вопросе можно доверять. Ужас! Тут самая темпераментная женщина станет фригидной мегерой».
Ее грустные размышления были прерваны спокойным голосом Ника:
— На самом деле все очень просто. У меня нет личной жизни. По крайней мере в том смысле, который ты имеешь в виду.
Стараясь быть осторожной, Алекс спросила:
— А как же Саймон?
Саймон? Он и правда был очень внимателен к нему, но Ник всегда относил это на счет его артистического темперамента. У Саймона были самые широкие взгляды и самый веселый характер, но было бы достойно скрижалей истории, если бы он когда-нибудь забылся настолько, чтобы обнажить перед Ником руку выше манжета, не говоря уж о какой-нибудь иной части тела.
— Я не очень понимаю, к чему ты клонишь, но если ты в самом деле хочешь знать…
— Нет!
Она испугалась своего крика, но ей совсем не улыбалось выслушивать жуткие подробности. Чем бы они там ни занимались, лучше оставить это в темных глубинах своего воображения.
— Я только хотел сказать…
На этот раз Апекс закрыла голову подушкой.
— Нет, Ник, не надо! Прости, что спросила. Это меня не касается.
— Слушай, я не хотел тебе говорить, но на самом деле я не… ты понимаешь…
Алекс вынырнула из-под подушки.
— Ты хочешь сказать, что… не занимаешься этим?
Она с трудом выговаривала слова. Так лгать мог только дипломированный актер или сам Макиавелли, а Ник не был ни тем, ни другим. По крайней мере ей хотелось так думать.
— Нет, с тех пор как был на Востоке. Знаешь, пуганая ворона куста боится. Я думал, это может длиться вечно, но все кончилось скверно. Такая вышла неприятная история… А я, знаешь, не из тех, кто легко меняет партнеров. Так что мне оставалось потихоньку зализывать раны. Иногда мне кажется, что из меня выбили всякую веру в людей.
— Я уверена, это не так. Просто ты еще не встретил свою любовь, вот и все.
Ее сердце рвалось навстречу Нику и одновременно замирало в ожидании его ответа. Он почувствовал, что настал момент для решительных действий.
— Бьюсь об заклад, ты считаешь меня неудачником.
Неудачей для женщины — это может быть. Он смущенно улыбнулся, и у нее участился пульс. Она ощущала, как, что называется, вздымается грудь, и только удивлялась, почему вокруг нее не образовалась лужа, ибо сердце ее стремительно таяло. Этому человеку нужна ее помощь! Во всяком случае, именно этим Алекс предпочла объяснить свое волнение.
— Ник, неужели с тех пор у тебя ничего не было? Ну там случайного… поцелуя или чего-нибудь в этом роде.
Ник печально покачал головой:
— О Господи, мне так неловко говорить с тобой об этом! Не могу поверить, что произношу это. Нет, Алекс, за последние два года я никого даже в щечку не чмокнул. На прощание мне поведали, что даже щенок бульдога не способен пускать слюни так, как я. Это точные слова. А что до того, каков я в постели…