Джейк с трудом отговорился:
– Я... понимаешь, я обещал Шейн взять на выходные пса, а одного в квартире его оставить невозможно. Я тебе рассказывал, какие в нашем доме порядки.
– Господи. – Хедер усмехнулась. – Не хочешь появляться на людях, так и скажи. Я просто подумала, что тебе неплохо было бы выбраться куда-нибудь.
– Но вообще-то я выбираюсь, – проговорил он извиняющимся тоном.
– Ну выбираешься, так выбираешься, – примирительно произнесла Хедер. – Джейк, пойми, я просто пытаюсь тебе помочь.
– Со мной все в порядке. Честно.
– Не обманываешь?
– Честное бойскаутское.
Положив трубку, он почувствовал укол вины. Может быть, следовало намекнуть о возможности существования свидетельницы? Обсудить последствия?
Самое смешное, что в субботу Шейн действительно оставила у него Персика. Она заехала в полдень. Он встретил ее на Лоренс-стрит, перед этим долго собираясь с силами, расправляя плечи и приклеивая на лицо прежнюю беззаботную улыбку. Нет большего мучения, чем жалость бывшей жены.
Персик выпрыгнул из машины, как только Джейк открыл дверцу.
– Новая? – спросил он безразличным тоном, кивнув внутрь салона, отделанного дорогой кожей.
– Да, – ответила Шейн, – ведь «рейндж-ровер» прошел уже почти сорок тысяч миль.
Глаза ее были спрятаны за стеклами огромных солнечных очков в черепаховой оправе. Затем она сделала жест, который прежде всегда приводил его в восторг, – подняла руку и быстрым движением закрутила свои крашеные белокурые волосы в узел на шее.
Он отвернулся.
– Ого, сорок тысяч. Слава Богу, что ты не попала в аварию.
– Джейк, ты опять в своем репертуаре. – Шейн поджала губы. – Да, у меня все в порядке, дела идут хорошо, и я не собираюсь этого стыдиться. А если ты решил пустить свою жизнь под откос, так я в этом не виновата. – Она резко отвернулась и положила голову на руль. – Извини. Вырвалось. – Женщина рывком выпрямилась. – Джейк, неужели тебе не надоело? Посмотри на себя, ты по-прежнему привлекательный мужчина. Умный, квалифицированный юрист. Если бы ты...
– Шейн, не надо, – произнес он напряженно.
– К чему этот мазохизм? Подумай только, как ты живешь. Ну что это за дом?
Джейк повернулся, окинул взглядом старое кирпичное здание и пожал плечами:
– А что, дом как дом.
– Ладно. – Шейн нахмурилась. – Не хочешь слушать меня, не буду навязываться.
Он промолчал.
– Я должна ехать. Если тебя это устраивает, заберу собаку завтра примерно в пять.
Он снова пожал плечами.
– Конечно. – Затем, бросив взгляд на лыжи на крыше машины (две пары), не удержался: – Собираешься отдохнуть в горах?
– Да, – отозвалась она после непродолжительной паузы. – И как ты уже догадался, не одна.
Джейк понимающе кивнул.
Машина отъехала. Удивительно, но прежде он почему-то никогда не представлял Шейн с другим мужчиной. Сейчас эта мысль застряла в голове, как заноза в пальце.
«Интересно, если бы я не взялся за расследование убийства Тейлора, если бы меня не лишили лицензии, продолжали бы мы жить вместе или все равно расстались?»
Он посмотрел на пса, послушно сидящего у ног. Большие карие глаза золотистого лабрадора смотрели на хозяина с какой-то непонятной мольбой. Пушистый хвост медленно сметал с тротуара пыль.
– Загрустил, приятель? – произнес наконец Джейк. – Что же делать, если я такой простофиля. – Он широко улыбнулся. – Я полагаю так, что ты не прочь немного пробежаться. Верно?
Персик немедленно вскочил и гавкнул.
– Молодец, – сказал Джейк.
Одет он был как обычно для утренней пробежки – темно-синие тренировочные брюки, свитер, под ним голубая хлопчатобумажная рубашка, на голове вязаная лыжная шапочка. Они двинулись вверх по Лоренс-стрит, чтобы пересечь центральные улицы Денвера в направлении студенческого городка «Аврора».
Мартовское утро было прохладным, но, несмотря на это, Джейк бежал довольно вяло. По пути он немного поразмышлял о Шейн, об их браке, который развалился. Но это только, как говорится, для разогрева. Его голова была до отказа нашпигована мыслями о недавнем анонимном звонке.
В ту ночь его охватило давно забытое возбуждение, он даже осмелился поверить, что депрессия кончилась, впереди напряженная работа. Теперь энтузиазма заметно поубавилось. Шанс обнаружить свидетельницу, если, конечно, она вообще существовала в природе, был ничтожно мал. Депрессия начала подползать обратно. А тут еще эта встреча с Шейн... И дело вовсе не в том, что он по-прежнему ее любил. Нет, та любовь давно умерла. Но черт побери, почему-то было больно сознавать, что она с такой легкостью начала новую жизнь, в то время как его жизнь мерцала, словно догорающая спичка.
Он пересек роскошный бульвар Спир и побежал ко входу на территорию университета, пытаясь сосредоточиться. Ему была необходима какая-то зацепка, чтобы поддержать надежду.
«Я наверняка что-то просмотрел. Или Дэвид чего-то не учел. Потому что так не бывает. Человек, особенно молодая привлекательная женщина, обязательно должен оставить после себя хоть какие-то следы. Кто еще был в те времена близок к Скотту, кому я забыл позвонить? Позвонить, позвонить, – напряженно думал Джейк, поглядывая на трусившего рядом Лабрадора. – За эти несколько дней я звонил по меньшей мере сотне людей, и не меньше половины звонков были междугородные. Страшно подумать, какой придет счет за телефон».