Он сменил мне повязку?
Я аккуратно убрала плед в сторону и взглянула на раненую ногу.
— Н-дя… Штанам капут. Теперь их только на труселя пустить. Как раз дорвать вторую штанину, — сказала и провела рукой по свежей повязке. — Ещё пахнет лекарствами, недавно сменил… — Я медленно поднялась, держась рукой за спинку кровати, и сделала нерешительный шаг, боясь распластаться на полу. На удивление обошлось без падений. Да, наступать на ногу было ещё больновато, но в целом передвигаться можно. — Подумать только, да на мне всё как на собаке заживает. — Я пошагала к двери, но не успела схватиться за ручку, как она открылась, и на пороге передо мной предстал Леви.
— О, ты живая? А я уже хотел идти за саваном. — Он вошёл в комнату и закрыл за собой дверь. Мне пришлось отступить в сторону, чтобы пропустить его.
— Ну и сходил бы уже давно, а не жался ко мне ночью, потеплее бы было, — я фыркнула и попыталась обойти капитана, чтобы выйти, но он сделал шаг в ту же сторону, преграждая мне путь.
— А может, я хотел жаться к тебе?
Глаза сами собой остановились на его губах, и в голове тут же всплыли недавние воспоминания нашего жаркого поцелуя, который чуть было не перешёл в нечто большее.
Божечки, да я бы со стыда сейчас сгорела, если бы перешёл.
— Вот ты и попался, дружочек, на своих тёмных делишках, — я усмехнулась, но не посмотрела ему в глаза. — Отойди. — Снова попыталась обойти парня, но неожиданно Аккерман схватил меня за руку, наконец заставив перевести взгляд выше его губ.
Да, на нос. Буду смотреть на нос. Какой красивый. Смотрел бы и смотрел! Чёртов совратитель.
— Здесь разведчик, который знает Эмму в лицо, и он всё мечтает проведать её. — яростно процедил Леви.
Я сглотнула, припоминая, что не посвятила его в свой чудесный план.
— Я всё объясню! — жалостливо протараторила я.
— Конечно. — После этого капитан взвалил меня на плечо. Я вскрикнула от неожиданности, а он, как ни в чём не бывало, понёс меня до кровати. И только усадив на неё, встал напротив и расставил по бокам от моих бёдер свои руки.
Слишком близко… Я снова смотрю не туда.
Но стоило мне заглянуть ему в глаза, как впадала в ступор.
— А теперь говори, — он сделал паузу. — Эй! У меня глаза, по-твоему, на груди? Подними голову.
— Это лишнее. Мне и так хорошо. — Чувствовала я себя сейчас неуютно, пришлось вовсе отвернуться в сторону. — Надо же, какая красивая стена…
Леви фыркнул и сел рядом, повернув моё лицо к себе.
— Говори, Робинс. Я всё ещё считаю, что тебе мало досталось, надо бы добавить.
— Не горячись, капитан. Понимаю, ты зо-ол, но давай искать и положительные стороны? Вот, например…
— Ты зубы мне не заговаривай. — Одной его яростной ухмылки хватило, чтобы я заткнулась. — Да, так лучше. А теперь излагай, как же тебе взбрёл в голову такой идиотский план.
Столь напряжённый момент испортило урчание моего живота. Леви прикрыл рукой лицо, а мои щёки слегка покраснели.
— Война войной, а обед по расписанию. Что у нас кушать? — я неловко засмеялась, приготавливаясь провалиться сквозь землю от стыда.
— Сейчас принесу, сиди здесь.
Ослушаться его приказа я в данный момент не решилась и покорно дожидалась возвращения капитана в отведённой мне комнате. Минут через пятнадцать он уже вернулся с маленьким подносом еды.
Ну, как еды…
— Капитан, я всё понимаю, титаны, все дела, но… Ты уверен, что это можно есть? — ответ последовал не от капитана, а от моего желудка, который вновь подал боевой клич. — Кажется, можно, — сказав это, я принялась уплетать некое подобие похлёбки за обе щеки, закусывая хлебом. — Надо же, а хлеба два кусочка. Мы шикуем или это последний ужин? Или что сейчас: завтрак, обед?
— Жуй молча. Ты, наверное, о-очень голодная, я тебя сегодня ещё не кормил. — дьявольская улыбочка парня произвела на меня должное впечатление: я подавилась.
— В смысле, не кормил? — сумела выговориться, прокашлявшись.
— Глупенькая, ты же двое с половиной суток продрыхла в наглую, пока все работали. Приходилось самому тебя кормить. — Его улыбка стала шире.
— Что?.. Как? Только не говори…
Ответа не последовало, он просто облизнул верхнюю губу.
— Фу-у! Не-ет, ты не мог так со мной поступить! — Приступ тошноты подкатил к горлу. Я зажала рот руками.
— Всегда пожалуйста, — тихий смешок сорвался с его губ. — Чего не ешь? Хочешь, чтобы я покормил?
— Нет!
— Робинс, ложкой, ложкой. — Моё лицо снова приобрело красный оттенок. — Но если ты хочешь…
— Я ем. — Капитан, ты предатель…
Я чуть ли не через силу запихивала еду себе в рот. Но как же вкусен был этот хлеб. Видимо, от того, что это может стать последней едой, которую я ела и здесь, и в моём мире.