Всё-таки удобно быть кошкой… Кормят, любят, приземляешься на четыре лапы. Ох, как же больно… Я не стала лишний раз шевелиться, а просто поморщилась. Если бы не бинт на моём лице, то наверняка бы по-настоящему разбила его. И как мне теперь встать?! Леви со смеху повалится. Ладно, сделаю как всегда.
— Агата? — окликнул меня капитан, но я не отозвалась, да даже не дёрнулась. Затем Леви подошёл ко мне, присел на корточки и перевернул меня на спину. Я прям чувствовала, как он смотрит, ища какой-то подвох. Нет, милый, я не так проста. Кто, как ты думаешь, великолепно сыграл мёртвого солдата на школьном спектакле? Да я дыхание на тринадцать минут могу задержать. Но вскоре парень перестал просто смотреть и похлопал меня по щекам несколько раз. А когда я и после этого не пошевелилась, началось самое интересное. — Чёрт. — Леви начал быстро разматывать бинт, которым было скрыто моё лицо. Затем проверил пульс на запястье и после этого подхватил меня на руки, и переложил на кровать. Далее ничего не последовало. Он сел рядом — и всё, тишина. Что происходит? Жалко только, что не вижу его выражение лица. Интересно, сколько времени… Почему-то так спать хочется. Я невольно зевнула, совсем забыв о том, что сейчас должна быть без сознания и, подвинувшись ближе к стене, свернулась калачиком. Капитан вскоре лёг рядом со мной. Он накрыл нас пледом и прижал меня к себе. Тепло… Всё, не могу больше. Засыпаю… — Дурочка. — Только и донеслось до моих ушей, но я уже почти спала, поэтому всё, что он сказал и говорил после, сразу же забылось.
И всё-таки нам суждено было встретиться…
***
— Это точно сработает? А что будет, когда они увидят целёхонькое лицо Эммы? — продолжала я нудеть Аккерману, пока тот заматывал моё лицо. Сейчас было около пяти утра, и мы собирались ехать домой. Кажется, разведчики что-то всё-таки нашли и теперь были в приподнятом духе. От Леви не удалось толком ничего узнать. Якобы военная тайна. Но как же я рада, что совсем скоро мы будем дома! Ужасно соскучилась по Эмме и… Ещё немного — и я просто взорвусь. Не могу больше улыбаться. Как я посмотрю в глаза матери Алана?..
— Помолчи уже. Я сказал, что твоё лицо не ранено, но на нём была кровь погибшего солдата, и ты очень испугалась, поэтому ты думаешь, что это не его, а твоя кровь. — говорил он, продолжая перевязку. — Если ты не будешь разговаривать, то никто ничего не поймёт. Всё. — Леви сделал маленький узелок на моей голове. — Теперь давай посмотрим твою ногу. — Я отсела немного дальше и подняла больную ногу, которую парень сразу же положил себе на колени, а затем сам подсел чуть ближе. — Благодаря твоему ранению, никто ещё не раскрыл твою личность, и ты не осматриваешь раненых солдат. — Он осторожно снял повязку с моего бедра. — Разве это не удача? — Мы встретились глазами, и я горько усмехнулась.
— Нет. Если бы я была удачливая, то ни за что не попала бы в этот ад. Не встретила близких мне людей здесь, от которых зависит не только моя жизнь. Из-за меня не умер бы друг. — Я отвернулась. Нет, из моих глаза не текли слёзы… Когда я недавно смотрела в зеркало, которое нашла здесь, то не узнала себя. Я словно постарела на несколько лет. Это и не удивительно… Будь я прежней, то никогда бы не пережила подобного. — Единственное, что случилось со мной хорошего, — это встреча с тобой. — Я вновь посмотрела на капитана, он тоже всё это время не отводил от меня глаз. — Спасибо тебе. — Взгляд парня смягчился, и он усмехнулся без этой своей обычной язвительности.
— Обращайся, детка. — Его слова вызвали у меня улыбку. Возможно, если бы я попала в этот мир годами позднее, то не застала бы его улыбки. Слышала, он и так не улыбался вообще, а с возрастом наверняка бы забыл, как это вообще делается. — Рана почти затянулась, сильно её не напрягай, и через пару дней всё пройдёт.
— Шрам останется, да?
— Да. Слишком глубокий порез. Но если мазать мазью, то он станет меньше. Или что, боишься, замуж никто не возьмёт? Ах да, забыл про твоего Виктора. — Улыбка сошла с его лица, а я напротив чуть не засмеялась.
— Зачем мне какой-то там Виктор, когда есть ты? Берите на себя ответственность, капитан. — О Боже, почему у него такое серьёзное лицо?
— Я подумаю, — бросил он и продолжил перевязку.
— Что значит, подумаю? Мы уже спали вместе, у тебя нет выбора!
— Кхм-кхм! — Мы перевели взгляд на вход, где, кажется, уже какое-то время стоял солдат. — Капитан, через пять минут отправляемся.
— Мы уже почти закончили. Можешь идти. — Разведчик отдал честь и вышел. Моя душа тоже вышла. Только не говорите, что он всё слышал… — Ну теперь у меня точно нет выбора. Могла ещё громче заорать, чтобы за стеной тоже услышали, — со смешком произнёс Леви, и моё лицо залилось краской. — Познакомь меня потом со своим Виктором. А то не удивлюсь, если ты ещё и подонков притягиваешь.