— Это ты о себе? — Лёгкий подзатыльник, озорной смех, первая настоящая влюблённость, незабываемый вкус старинного вина… А затем возвращение за стену. Почему-то думала, что всё будет только лучше…
***
Как я могла это упустить? Сколько он видел? Я… Не хочу умирать.
Глава 26
Печальные лица, пустые глаза и спины людей — вот, что встретило нас, когда мы вернулись. И я понимаю их горе и боль, потому что они не увидели своих близких, но вы же знали, на что они идут. Почему ваша ярость обращена ко всем разведчикам?!
Только и могла я повторять эти слова раз за разом в голове, пока моему взору не предстала одна сцена: кажется, мать одного из погибших выбежала и преградила дорогу. Всем пришлось остановиться. Я была в первых рядах, рядом с Леви, поэтому мне всё было хорошо слышно и видно.
— Где он?! Где мой мальчик?! — её слова звучали очень громко, потому что все в один миг затихли, внимательно наблюдая за происходящим. Женщина не плакала, но в её голосе была дрожь. Кажется, ещё немного — и она не выдержит. Я была сейчас в почти таком же состоянии, но сил и желания кричать совсем не было. То, что я видела за стеной… Эти картины, всплывающие время от времени перед глазами, те крики, которые я слышу по ночам… Они убивают меня. Смогу ли я стать прежней?
Командор и остальные разведчики, находящиеся рядом, слезли с лошадей. Эрвин подошёл к женщине, и ему даже ничего говорить не пришлось. Она всё поняла сама, и от того слёзы бурным потом начали бежать из её глаз. Женщина опустила руки и голову, после чего Смит прижал её к себе, заключая в объятьях. Такого, видимо, не ожидал никто. Даже те, в чьих глазах совсем недавно была лишь ярость, смягчились и дали волю чувствам.
То, что сейчас происходило, не передать словами. Все люди, которые были на улице, и даже разведчики плакали. Были ли когда-нибудь ещё они так едины?
Я посмотрела на Леви, но мне было видно лишь его спину. Даже так я была уверена, что он и слезинки не проронит. Такой уж он. И дело вовсе не в его чёрствости, просто есть те, кто всё уже выплакал. Этот парень был одним из тех.
Вскоре мы смогли продолжить наш путь и уже без происшествий добраться до базы разведки.
***
Так как я была в рядах пострадавших, мне не нужно было отводить лошадей в конюшни и разгружать повозки, но кое-какая работа для меня нашлась. Я заводила в лазарет тяжелораненых, которым с трудом удавалось передвигаться.
«Эмма умная девочка и сейчас не должна показываться», — крутилось у меня в голове. И так оно и было. Девушки на рабочем месте не было, а я со спокойной душой могла действовать, не забывая отзываться на чужое имя. Вскоре я порядком подустала, а бинт на моём лице насквозь пропитался потом. Да и боль в ноге напомнила о себе весьма некстати, заставив меня пошатнуться.
— Хватит. — Капитан перехватил у меня больного и сам довёл его до кровати. Закончив, он вернулся и смерил меня недовольным взглядом. — Тебя попросили помочь в меру своих возможностей, а не пахать, как лошадь. Тоже хочешь в кровати пару месяцев поваляться?
— Только в твоей, сладкий, — вымученно изрекла я и, проведя рукой по вспотевшей шее, вновь пошатнулась. Ноги просто гудят. Теперь-то я точно не прочь поваляться где-нибудь.
— Если тебя не повесят на площади за обман, то милости прошу на коврик рядом с дверью, — он усмехнулся и кивнул на дверь в нашу с Эммой комнату. — Иди, поменяйся с сестрой одеждой, и пускай пару дней походит в бинтах.
— А ты не пойдёшь?
— Тебе помочь раздеться? — на слова капитана я смущённо отвела взгляд и закусила губу, не понимая, зачем это брякнула. Леви издал тихий смешок и продолжил. — Не забудь ногу обрабатывать и старайся не хромать на людях. Иди.
Я кивнула и не торопясь двинулась в комнату, предвкушая встречу с бабушкой. Капитан проводил меня взглядом до самой комнаты, а после ушёл на собрание к Эрвину, про которое успел мне незадолго до этого момента сообщить.
Дверь была заперта, поэтому мне пришлось постучать и подождать некоторое время, пока девушка мне откроет. Как только раздался щелчок, я быстро вошла и снова закрылась на замок. Но поворачиваться лицом к Эмме не торопилась. Сначала я замерла, держась за дверную ручку, но её голос будто пробудил меня ото сна.
— Агата, ты дурочка… Зачем вместо… — не дав ей договорить, я резко развернулась и, сделав пару шагов, кинулась ей на шею, сдавив в объятьях. Она широко раскрыла глаза, но спустя несколько секунд уткнулась мне в плечо и тоже обняла своими маленькими ручками, согревая теплом и растапливая мой лёд. — А что это за тряпка на?.. — она взяла развязавшийся конец бинта и медленно перевела взгляд с него на меня. — О Боже…