— Не могу. Мы должны вытащить её оттуда. — Леви ухмыльнулся с некой злобой. В этот момент я не узнала его. Слишком холодный… А в голове снова те слова: «Кто-то из вас должен умереть». И я уже сейчас знала, кто это будет. Это точно не Леви, не Нана и не я. Хренушки я позволю какой-то долбанной книге решать мою судьбу. Я уже имена нашим детям придумала, так что пардон, поход на кладбище отменяется.
— Нет. Я не стану рисковать твоей жизнью. — Он сел рядом и прижал меня к себе, я даже услышала хруст собственных костей. Мне захотелось сказать, что от жизни Эммы зависит моя жизнь, но тогда он бы, рискуя собой, отправился на её спасение. Поэтому я промолчала и тоже обняла парня в ответ. После наши взгляды встретились, и тогда я не удержалась и поцеловала его. Нежно, коротко, словно пробуя на вкус его губы. После этого парень обхватил моё лицо руками и начал одаривать меня крохотными поцелуями. Сначала лоб, затем нос, потом щёки, подбородок… А я почему-то заплакала, и тогда он целовал те места, где недавно скатывалась слеза. — Солёные, — прошептал Леви.
— Ну не сахар же, — с улыбкой ответила. Брюнет ещё раз заглянул в мои покрасневшие от слёз глаза и поцеловал теперь уже в губы.
Вначале его поцелуй был требовательным, страстным, а потом внезапно я почувствовала такую нежность, какую не испытывала уже долгие годы. И я не стала отстраняться от него.
Не сегодня… Именно сейчас я хочу быть ближе к тебе как никогда раньше, ведь… Это, может быть, последний раз, когда мы можем быть так близко друг к другу. И пусть это не самое романтичное место, не дорогая гостиница, не украшенный розами особняк или даже квартира друзей, которые оставили присматривать за ней. Пусть. Главное, что есть мы, и остальное неважно.
***
Я осторожно освободилась из объятий мирно спящего Леви и, одевшись, прошмыгнула на улицу. Солнце только-только начало подниматься, и от того было ещё приятнее. Лёгкая прохлада умиротворяла, а первые лучи солнца напоминали то тепло, которое дарил мне Аккерман, и заставляли улыбаться. И, может быть, сейчас я шла без какой-либо уверенности встретить завтра рассвет, но вот в одном я была уверена… мой дедушка не оставит своего ещё даже не родившегося сына.
***
Несколько раз постучав в дверь, я вошла, не дожидаясь разрешения. Эрвин Смит, к счастью или к сожалению, сидел на своём месте и, увидев меня на пороге своего кабинета, не скрывая, удивился.
— Агата? Зачем ты пришла? — на долю секунды озадачился он. Я тут же ответила.
— Мне нужно с вами поговорить. — Я села на стул, который стоял напротив рабочего стола мужчины. Смит вздохнул, но всё же отложил в сторону бумаги, с которыми, возможно, работал всю эту ночь.
— Скорее всего, он тебе ничего не рассказал, поэтому скажу я. Леви нельзя было вмешиваться, потому что его тоже обвинили в этом деле, и если бы он спас тебя, это значило бы, что капитан виновен. Не вовремя ты ему это письмо передала. — Я удивлённо распахнула глаза. — Где ты взяла его и как смогла пронести за стену, не попавшись?
— О чём вы?
— Письмо, которое ты дала Леви прочитать. В нём были тайны, которые не должны были выйти за стены дворца, и теперь капитан обвиняется в шпионаже.
Что за фигня? Тот скелет хуеву тучу лет был под землёй, и хотите сказать, эти тайны ещё тайны?! Же-есть. Вот это я понимаю, игра в молчанку. Ну, в принципе, да, я бы, наверное, тоже молчала, если бы за каждое неверное слово ты мог в любой момент оказаться в яме.
— Ну я же не просила привязывать это письмо к палке и махать им, как флагом. И что теперь? Его… Его убьют? — Мои руки постепенно начала охватывать дрожь, и с щёк пропал даже тот слабый румянец. Теперь перед командором я сидела белая, как мел, и не знала, что будет выглядеть страннее: начать рыдать взахлёб или смеяться, как бешеная кобыла. Что я наделала? Так, нужно успокоиться. Агата, всё в твоих руках. — А если… А если я возьму всю вину на себя? — Лицо мужчины дрогнуло. Значит, этот вариант и ему приходил на ум. Конечно, рисковать лучшим воином человечества не самая классная затея. Что ж, так просто не выйдет. — Но только тогда ты должен спасти Эмму. — Эрвин замялся.
— Я не могу…
— Она носит твоего ребёнка. — Теперь, кажется, мы с ним были в одной лодке. Ну да, Эмма ему не сказала. Надеюсь, она не обидится, что я взяла эту роль на себя. Так и знала, что он не сможет бросить её, и теперь у него был самый сильный стимул, чтобы вытащить Нану. — Я возьму всю вину на себя, скажу, что угрожала Эмме, а письмо просто подкинула капитану. Вы поможете убедить в этом остальных? — Он долго думал, но вскоре всё же дал ответ, коротко кивнув. — Хорошо. Тогда я сдаюсь. — С этими словами я вытянула руки вперёд, давая как бы надеть на себя наручники. А командор просто пожал мне руку, что вызвало у меня улыбку.