— Он сказал: “Алиса теперь выросла и она попытается спасти мир”.
Глава 28
Психиатрическая Лечебница Рэдклифф, Оксфорд.
Возвращаясь в Лечебницу Рэдклифф, я не знаю что хуже: сумасшедшие люди внутри или снаружи. Доктор Том Тракл минут десять читал мне нотации, за опоздание и подрыв его репутации героя. Его абсолютно не волновало спасение девочки. Мне нравится, как Пиллар шантажирует его. Кроме того, я пытаюсь сказать ему, чтоб он попросту смирился. Я передала девочку администрации колледжа и сбежала через окно, которое ранее использовал Джек. Никто не видел, что я спасла ее, кроме шофера Пиллара и нескольких туристов, которые ничего не могут доказать кроме существования чокнутой девчонки, съевшей головку сыра в Большом Зале. И, конечно же, СМИ сразу же начали показывать безумное видео с девушкой, которая съела головку сыра, и начали связывать меня со спасением девочки.
Том позволяет мне в последний раз увидеться с Пилларом, прежде чем меня снова запрут в подземной палате. Он отдал мою Тигровую Лилию Пиллару, просто, чтобы позлить меня. Теперь мне нужно будет забирать ее у Пиллара.
Направляясь в Вип — отделение, я думаю, что не смогла бы столько сделать без помощи Пиллара. И Джек, та еще загадка. Тот факт, что каждая секунда приближает меня к идее существования самой что ни на есть настоящей Стране Чудес, и что все, кто встречается мне, имеют к ней то или иное отношение, очаровывает и сводит меня с ума одновременно.
Я сижу на стуле, лицом к решетке Пиллара и ощущаю в себе некую суперсилу.
— Поговаривают, что Льюис Кэрролл, должно быть, сидел на наркотиках, чтобы написать такую замысловатую, бессмысленную и радикальную сказку, как Приключения Алисы под Землей. — Пиллар как всегда стреляет в меня одним из своих, казалось бы, неуместным замечанием. Он даже не удостаивает меня взгляда, обращаясь со своим кальяном, словно с новым Порше.
— В Стране Чудес, вы имеете в виду. — Я поерзала на стуле, попавшись в ловушку его безумной реальности.
— Ее именовали Подземельем, пока Льюис не опубликовал свое первое издание в 1865, - посвящает меня Пиллар. — Было опубликовано две тысячи копий, прежде чем он пришел в себя и изъял их с рынка, чтобы переиздать под заглавием “Приключения Алисы в Стране Чудес”.
— Почему он так поступил? — Я потрясена тем, как он мастерски может менять тему разговора. Я то думала, мы будем говорить о том, что произошло сегодня.
— Большой вопрос, — он шевелит пальцем в перчатке. — На самом деле, ответа на него у меня нет. Историки расскажут тебе, что Джон Тенниел, его гениальный художник, так и не был до конца удовлетворен иллюстрациями. Правда в том, то Льюис оставил множество посланий в книге, которые, по мнению Тенниела, не были сокрыты в первом издании. Льюису понадобилось переписать книгу еще раз.
— Ему удалось изъять две тысячи копий с рынка?
— Все, за исключением пятидесяти копий, — Пиллар поднимает свой экземпляр, словно Олимпийский факел. — Это одна из них.
— Значит, поэтому Вы обращаетесь с ней как с Вашей персональной Библией Страны Чудес.
— Я не думаю, что я религиозный человек, Алиса… я предпочитаю комиксы, — отвечает он, — Но я понял твою метафору. Тут есть главы, доселе незнакомые людскому оку. — Он делает шаг в пятно света в камере. Впервые за все время, я замечаю, что с кожей Пиллара что-то не так. Поэтому, вероятно, он носит столько одежды. Словно у него аллергия, и кожа, похоже, собирается слазить.
— Почему Чешир сказал Констанции, будто ее придет спасать девушка по имени Алиса? — перебила я. В голове роится множество вопросов. По — крайней мере, я заслужила получить ответ на парочку.
— Разве не странно, что ты говоришь об Алисе в третьем лице, будто это не ты?
Я пожимаю плечами. Этого самого вопроса я избегала весь день.
— Я не Алиса, — говорю я ему. — Даже когда Констанция заставила меня думать что я должна быть ею. По возвращении я обдумывала этот вопрос и пришла к выводу, что эта идея безумна. Быть этого не может, даже рассуждать логически. Настоящая Алиса жила в 19 веке. Мы же в 21.
— Когда дело доходит до Страны Чудес о какой вообще логике может идти речь? — говорит он. — Знаешь, что я думаю? Думаю, ты просто боишься быть Алисой.
— С какой стати Вам говорить подобное?
— Потому что ты думаешь, будто ты хрупкая. Все то безумие, что ты повидала в так-называемом нормальном мире для тебя слишком, — его взгляд необычайно пронзителен. — Включи телевизор и ты увидишь все безумство мира. Войны, убийства, зависть, ненависть и прочие грехи. Не так так уже и хочется пойти и помочь людям, когда как ты можешь просто остаться в своей уютной палате и кровати, там, внизу. Ведь, там, внизу, все так просто, да? — Он подается вперед. — Ты уверена, что тебе есть где провести ночь. Тебе нет нужды волноваться о завтрашнем дне. А в твоем случае, прошлое не обременяет тебя. Все что тебе нужно сделать взамен на еду — время от времени развлекать надзирателей тридцатью минутами шоковой терапии. Жизнь так проста для безумной.