— Дверца?
— Помни, что ты должна вернуться обратно прежде, чем часы закончат звонить 101 раз, в противном случае, ты потеряешься навеки.
— Что же за дверью? — Я уже поднялась, любопытствуя, что же поможет мне принять решение. — Сокровище? — подшучиваю я над ним.
Пиллар прислоняется к фонтану.
— Нет. Двери в этом Университете гораздо ценней, чем это. Это дверь к одному из твоих воспоминаний.
Глава 68
Том Тауэр, Крайст Черч, Университет Оксфорда
У меня уходит не слишком много времени, чтобы найти дверь в Том Тауэр. Я опускаюсь на колени, чтобы открыть ее. Все о чем я могу думать — это Алиса из книг. Разве не клево, если я съем что-нибудь, чтобы уменьшиться, вместо того, чтобы проползать через дверцу на коленках?
За дверью бесконечный белый свет. Он исчезает лишь с первым звоном Том Тауэра. Я иду дальше и оказываюсь в том же самом месте на крыше Том Квод, только сто пятьдесят лет назад. Я стою в комнате. Она похожа на студию. В ней полно всевозможных видов искусства: рисунков и фотографий. На дворе ночь. Летняя пора. Я прохожу мимо одной из фотокамер 19 века. Здесь также стоит стол, заваленный фотографиями маленьких девочек. Фотографии старые, черно-белые, а некоторые в сепии. На большинстве фотографий девочка, сильно похожая на меня.
Я копаюсь в фотографиях и нахожу множество фото других девочек. Имена и даты написаны на обороте. Очевидно для этих фотографий существует какая-то важная цель. К ним прилагаются диаграммы, карты и письмена. У меня нет времени читать их.
Я нахожу фотографию Алисы Констанции Уэстмаскотт. Она выглядит в точности как Констанция, которую я знаю в реальной жизни. Я переворачиваю фотографию и читаю:
“Дочь Ричарда Уэстмаскотта. Не забыть спросить его, какая из масок с настоящей кошачьей усмешкой.”
Должно быть, это запись Льюиса Корролла. Я в его студии в Университете Оксфорда.
Ниже написано: “Думаю, Красная Королева была права. Чеширу нельзя отрубить голову, потому что он продолжает появляться и исчезать. Единственный способ — украсть его улыбку. В ней его сила.”
Я слышу какой-то звук в саду Крайст Чёрч. Когда я выглядываю наружу, кто-то убегает, но тут же пропадает из виду. Я спускаюсь вниз и седую за беглецами до самого Большого Зала.
Внутри, я подхожу к камину с собаками. Только сейчас это не камин, а дверь, ведущая куда-то. Дверь закрыта, но из-под нее льется золотое сияние. Она сотрясается от глухих ударов борьбы и драки. Раздаются крики. Я не знаю, что делать. За ней словно идет война. Что если за этой дверью Страна Чудес.
Наконец, дверь распахивается. Из нее выходит молодой человек. На нем черное одеяние священника, а в его руке стрижающий меч, тот самый, который я видела у Белой Королевы. Он закрывает за собой дверь золотым ключиком, затем вешает его себе на шею. Он тяжело дышит после борьбы, что происходила за дверью. У мужчины такая аура, которая заставляет меня полюбить его с первого взгляда. Ту же самую любовь я ощутила по отношению к Белой Королеве. Теперь я поняла, что это. Эту любовь разделяют все те, кто ходит по белым клеткам на шахматной доске жизни.
— Алиса? — удивляется он, до сих пор пытаясь отдышаться. — Что ты здесь делаешь? — Он заикается. Маленький белый кролик выглядывает из его кармана, грызя морковку. Это забавный кролик.
— Алиса? — он похож на человека. — Что ты здесь делаешь?
— Ты меня видишь? — я ослеплена сиянием.
Льюис Кэрролл смеется. Это восхитительный смех. Смех того, кому удалось вырасти и не растерять свое детство. Он очень мне нравится. Мне лишь любопытно, отчего он заикается.
— Я вижу тебя, — отвечает он и осторожно засовывает руку в карман. После он берет меня за руку. Я вся таю от его прикосновения, я вдруг осознаю, что мне семь лет, и я скорее всего одета в голубое платьице. Я до сих пор избегаю зеркал, куда бы я не пошла.
Мы прогуливаемся по саду и садимся на ту же самую скамью, где сидели я и Пиллар.
— Я сделал это, Алиса, — говорит Льюис. — Я заточил их.
— Монстров Страны Чудес?
— Если пожелаешь называть их подобным образом, то да.
— Это дверь в Страну Чудес? — спрашиваю я его, думая, что в реальной жизни — это камин. Кирпичная стена.
— Одна из многих, — отвечает он. — Я заточил монстров за каждой дверью. Они связаны, но они могут проникнуть в этот мир лишь через ту дверь, за которой я их запер.
— А Чешир?
— Он единственный, до кого я не смог добраться, но я украл его улыбку, — говорит он. — Я спрятал ее лучше некуда.