– Итак, у меня есть идея.
Он поворачивается ко мне со взглядом сумасшедшего ученого.
– Давай создадим новый коктейль. Назовем его «Забыть подонка» или что-то в этом роде. Только скажи мне, что будет в его составе.
Я смеюсь.
– «Забыть подонка»?
– Эй, если можешь предложить название получше – вперёд, – он нежно улыбается мне. – Так что в нём будет, Персик? Ты называешь, а я, скорее всего, добавляю. Если нет – дальше по улице есть магазин.
Я долгое время раздумываю, глядя на выстроившиеся в ряд бутылки. Мне в глаза бросается полная бутылка джина - напоминание о том единственном разе, когда я видела Брейди пьяным в дрова. На моем выпускном он выпил слишком много джина, и его полтора дня рвало. С тех пор он к нему не прикасался.
– Брейди ненавидит джин, – произношу я, и уголок рта Адама изгибается в одобрении.
– Обожаю джин.
Он достает бутылку из шкафа и ставит ее на стойку.
– Что ещё?
– Он ненавидит всё с ароматом винограда.
Виноградные леденцы, жвачка, газировка – при виде этого он зажимает нос и поворачивает голову так, словно пытается сбежать от своей шеи. На самом деле в какой-то мере это мило. Но сейчас? Я хочу искупаться в виноградном соке, обмазаться пастилой с ароматом винограда и засунуть свой кулак в его лживую, предательскую глотку.
Адам роется в шкафу, звеня бутылками.
– Да ладно, я же знаю, что у нас должно быть что-то… Ага!
Он вытаскивает наполовину пустую бутылку виноградной водки и победно улыбается, болтая бутылкой.
– Что-то ещё?
Я пожимаю плечами.
– Я обнаружила, что люблю текилу.
Адам наклоняется ближе, оперевшись локтями о стойку и подперев руками подбородок.
– Обнаружила, правда?
Я смеюсь и прикрываю его глупое лицо рукой.
– Да.
Схватив меня за мизинчик своими накрашенными черным лаком пальцами, он оттягивает мою руку, чтобы улыбнуться.
– Принято к сведению.
Адам встает и переворачивает всё вверх-дном, чтобы найти бутылку текилы. Он смешивает огромное количество алкоголя из трёх бутылок в двух стаканах, после чего передает один из них мне.
Я беру его и какое-то время изучаю. Подношу к носу и нюхаю – по аромату напоминает кислоту.
– Будет мерзко, – кашляю я.
– Хорошо. Ещё одна причина приложить все силы, чтобы ты больше никогда не пила его.
Адам чертовски прав. Я поднимаю бокал, и он чокается своим.
– На счёт «раз»? – спрашиваю я.
Он кивает, после чего я начинаю обратный отсчет от трёх. Стараюсь сильно не задумываться о последнем разе, когда я так считала с Адамом, и о всех постыдных вещах, которые последовали за этим. На раз я залпом выпиваю напиток, и он разливается пламенной рекой с кончика языка до пупка. Глаза слезятся. Я оглядываюсь и вижу, что Адам всё ещё держит полный бокал и ухмыляется мне.
– Ты тоже должен выпить! – возмущаюсь я, мои горло и глаза полыхают дьявольским огнем.
– Уверена, что не хочешь абсолютно потерять память? – спрашивает он, ставя передо мной бокал.
– Адам! – ругаюсь я, отодвигая его. Мой хриплый голос – свидетельство крепости напитка.
Адам смеется и вздыхает, подготавливаясь к коктейлю. Запрокидывает голову и одним быстрым движением опустошает бокал с янтарной жидкостью.
– Боже милостивый, – давится он, ставя бокал на стол, и энергично мотает головой взад-вперед, словно сможет вытрясти этот ядовито-жгучий привкус.
– Если это не заставит тебя забыть его, то я не знаю, что в силах это сделать!
К моменту возвращения Шона домой мы с Адамом совершенно пьяные. Я демонстрирую разбитые костяшки Адама, пока он рассказывает историю о том, как разбил лицо Брейди, и мы оба смеемся, как ненормальные. Даже когда я узнаю, что Джоэль спит на их диване, и мне придется ночевать с Адамом – я слишком пьяная и уставшая, чтобы возражать. Забираюсь под одеяло, ощущая, как мое отяжелевшее от алкоголя тело проваливается в матрас. Адам, оставив меня наедине с тишиной, всё ещё находится в гостиной с Шоном и Джоэлем.
Мне не удается остановить воспоминания о Брейди, и они заполняют мои мысли, сбегая солеными слезами на подушку Адама. Я считала, что покончила с ним, но от этого не стало менее больно видеть его с той же девушкой снова.
Когда чуть позже Адам ложится рядом со мной, я отчаянно пытаюсь не всхлипывать, но вместо этого в конечном итоге икаю.
– Он этого не стоит, Персик, – произносит Адам, глядя мне в глаза.
Бледный лунный свет освещает сосредоточенное выражение его лица, мой голос срывается, когда я произношу:
– Знаю.
Адам вздыхает, и я в конце концов всхлипываю. После долгого молчания он поднимает руку, одеяло сползает, и нас больше ничего не разделяет.
– Иди сюда.
– Зачем? – взволнованно интересуюсь я. Хочу быть ближе к нему. Отчаянно. Но из-за нервов, вместо того, чтобы сократить между нами расстояние, я открываю рот.
– Потому что собираюсь обнять тебя.
– Ты собираешься обнять меня?
Адам кивает.
– Зачем?
Он замолкает на мгновение, а затем произносит:
– Персик?
– Да?
– Перестань задавать вопросы и просто иди сюда.
Пока я борюсь с собой, Адам в ожидании держит одеяло. Я осторожно, сантиметр за сантиметром, передвигаюсь по кровати и прижимаюсь к нему, а он обнимает меня. Не знаю, куда деть руку, так что тоже обнимаю его, прижавшись ладонью к спине. После чего мы просто лежим, обнявшись.
Адам тяжело вздыхает, и я поднимаю на него глаза.
– Что?
– Ничего, – отвечает он, не глядя на меня. – Спи.
Я придвигаюсь ближе, пытаясь устроиться поудобнее, и Адам крепче прижимает меня к себе. Моя щека прижимается к его груди, я слушаю его дыхание. Хочу поблагодарить Адама за то, что спас меня сегодня, что позволил остановиться у него, что обнял меня. За всё. Но вместо этого я засыпаю под идеальный ритм его сердца.
Глава 22
Следующим утром я просыпаюсь в объятиях Адама, что весьма приятно и вызывает все виды бабочек в моём животе, пока не осознаю, что всё наше обучение не принесет никакой пользы, потому что мы просто колоссально, чертовски опаздываем.