– ДЕСЯТЬ СОРОК?!
Я так быстро выскакиваю из кровати, что мои ноги запутываются в простынях, из-за чего я спотыкаюсь, прыгаю и едва не целую пол.
– Неудивительно, что ты всегда опаздываешь!
Когда Адам не реагирует и просто лежит, глядя на меня, я срываю с него одеяло (не беспокоясь о том, что он в одних лишь трусах) и хватаю за руку, поднимая на ноги.
Он улыбается, пока я разглагольствую о том, что ему нужно пулей одеваться, потому что я не ради удовольствия все выходные вкалывала. Уверена, я выгляжу безумной – отчаянно жестикулирую одной рукой, а другой в это время цепляюсь за шелковые, огромные спортивные шорты, которые одолжила у Адама для сна.
Шорты практически спадают с моей талии, когда я сопровождаю Адама к шкафу и быстро выбегаю из комнаты. Лечу к своему чемодану, оставшемуся в гостиной, поспешно раскрываю его и достаю помятую пару джинс. Нет никаких признаков присутствия Джоэля или Шона, когда я бегу в ванную и переодеваю штаны. Квартира Адама находится в десяти минутах от университета. Если сравнить это время и то, сколько нам потребуется, чтобы дойти до класса, мы едва успеваем. А если он ещё раз опоздает…
Когда я выхожу из ванной, Адам уже полностью одет в черные джинсы и темно-серую футболку с V-образным вырезом. Его запястья украшены кожаными и резиновыми браслетами, которые он никогда не снимает. Адам достает чашку из кухонного шкафа. На столе стоит полный кофейник теплого кофе – полагаю, Шон приготовил, – но у нас времени на кофе столько же, сколько и на готовку яичницы с беконом и тостами, и, черт возьми, на трехъярусный торт, раз уж мы об этом заговорили.
– Нет, нет, нет, – восклицаю я, выхватывая чашку из руки Адама и ставя её на столешницу.
Он дуется, глядя на кружку, словно она несет в себе тайну вечной жизни.
– Серьезно?
– Я куплю тебе кофе после теста! – настаиваю я, кружа позади него и толкая к двери.
Парень смеется и позволяет мне шаг за шагом подталкивать его. На выходе я перекидываю рюкзак через плечо, после чего хватаю Адама за руку и тяну в коридор. Когда я отпускаю его, он обратно кладет свою ладонь в мою и крепко сжимает.
– Думаю, нам лучше поторопиться, – произносит он, игриво улыбаясь, после чего начинает бежать и тянет меня за собой. Взявшись за руки, мы мчимся мимо лифта, четыре лестничных пролета вниз и через парковку. Адам прыгает за руль Camaro и заводит двигатель, закидывая руку на мой подголовник.
– Тебе нужно ехать быстрее, если хочешь успеть на занятие, – вздыхаю я.
Он отвечает мне белоснежной улыбкой, после чего резко выруливает с парковки. Но мы и двух кварталов не проезжаем, как происходит худшее. Оранжевые конусы. Женщина-дорожник в желтом жилете. Большой оранжевый знак, гласящий: «Объезд».
Я немного наклоняюсь вперед, наблюдая, как выпускной Адама накрывается медным тазом.
– Нет, – вздыхаю я.
Адам останавливается рядом с женщиной.
– Объехать как-нибудь можно?
– Это экстренно? – спрашивает она.
– Да! – выкрикиваю я, привлекая к себе её внимание.
– Какого рода экстренная ситуация?
– Моя... собака... в ветклинике.
Когда она с сомнением смотрит на меня, добавляю:
– Её сбил... поезд.
Пытаясь выглядеть серьезным, Адам смотрит на неё и говорит:
– Это был очень маленький поезд. Такой, что не может сразу насмерть раздавить такую бедную маленькую чихуахуа как Тинкер Белл.
Тридцать секунд спустя мы мчимся по объездной дороге, и я кричу:
– Чихуахуа?!
– Поезд?! – смеется Адам.
Боже мой, мы провалились. Мы худшие в истории Бонни и Клайд. Я удивлена, что женщина не отшлепала нас знаком «СТОП».
Мои пальцы впиваются в сиденье, когда Адам проскакивает на желтый свет. Следующий светофор загорается красным спустя секунду после нашего проезда, но Адам не сбавляет скорость. Я вжимаюсь в сидение, надеясь, что мы не получим штраф... или, ну знаете, не умрем.
Когда проезжаем последний участок дороги, ведущий к кампусу, я сгрызаю ногти под корень. Осталось три минуты. Мы ни за что не успеем. Это просто физически невозможно. Адам опоздает и…
Он выворачивает руль влево, и машина погружается в ров, прежде чем с гулом выезжает на идеально ухоженный газон кампуса. Мы по инерции движемся по густой зеленой траве, пока не подъезжаем прямиком к Джэксон Холлу.
– Ты не можешь припарковаться здесь! – протестую я, когда Адам останавливается.
– Я должен здесь припарковаться!
Он глушит машину и вытаскивает ключи из зажигания.
О чём, чёрт возьми, он думает? Они заберут его машину на штраф-стоянку! Или выгонят из университета!
– Ты... ты... Боже мой, – заикаюсь я, протягивая руку. – Дай мне ключи.
– Ни за что, – отвечает он, качая головой. – Я не хочу, чтобы ты опоздала.
Теперь я паникую, потому что каждая пролетающая секунда, что Адам спорит со мной, означает, что мы оба на секунду ближе к опозданию.
– Д-р Пуллмен любит меня, – рычу я, сжимая его плечо, – но НЕНАВИДИТ тебя, так что просто дай мне чертовы ключи, Адам!
Он мнется, но затем отдает ключи. Какое-то время смотрит на меня, а затем наклоняется и быстро целует в щеку, после чего выскакивает из машины и забегает в здание. Повсюду студенты, пялящиеся на меня, когда я перелезаю через центральную консоль, плюхаюсь на водительское сидение и настраиваю его под себя. Вставляю ключ в зажигание и поворачиваю его, приводя в жизнь кабриолет Адама. Слава Богу, я умею ездить на механике, иначе это было бы чертовски интересно. Я делаю широкий разворот и выезжаю обратно на дорогу, минуя главный въезд, заезжаю на крытую парковку через черный въезд, на случай, если была вызвана охрана.
К тому моменту, как я попадаю в класс (опоздав на десять минут), из-за бега в Джексон Холл моя шея взмокла от пота. Мои волосы не расчёсаны и выглядят жалко после поездки сюда; я без макияжа, на мне футболка, в которой я спала (её я позаимствовала у Адама, и она на два размера больше), а мои джинсы пахнут так, словно их три дня носили и не стирали с тех пор, как... потому что их носили и не стирали.
Адам Эверест отрывается от своего экзамена, чтобы улыбнуться мне с первого ряда. Когда я подхожу к Д-ру Пуллмену, из меня вырывается напряженный вздох.
– Извините за опоздание, – обращаюсь я к нему.
– Вы в порядке? – его встревоженный взгляд только подтверждает, насколько ужасно я выгляжу. – Вы всегда можете сдать экзамен позже, если плохо себя чувствуете, Роуэн.