– Потому что он - самый настоящий бабник, – небрежно замечаю я, закрывая крышкой мокко. – Ты считаешь Брейди плохим? Он Адаму и в подметки не годится.
– Но Адам не встречается с тобой на протяжении трёх лет... Это не то же самое.
– В любом случае, он не заинтересован в отношениях.
– А если бы был?
– Тем не менее, нет.
Ди ворчит на меня, после чего добавляет:
– Так почему бы тебе просто не повеселиться с ним? Как друзья с привилегиями?
– Ты можешь себе представить, чтобы я так поступала?
Я останавливаюсь, чтобы сделать глоток мокко, пока она обдумывает.
– Я бы привязалась к нему, после чего всё это стало бы слишком странным, и нам пришлось бы перестать общаться. Я бы предпочла оставить всё, как есть. Нам очень весело вместе. Он крут.
Ди кивает.
– Он кажется довольно классным… – она пожимает плечами, помешивая фраппучино. – Чертовски обидно. Он хорошо целуется?
Я хихикаю и заливаюсь краской.
– А ты как думаешь?
Она стонет.
– Думаю, мне нужно было выбрать курс французского в школе.
То, что происходит дальше, можно описать лишь как «Пытка в Кофейне». Ди не знает пощады – она, словно «железная дева», вырезает из меня каждую деталь, и лишь один секрет мне удается сдержать за зубами. Я рассказала подруге о том, как Адам пробрался ко мне в постель в автобусе и поцеловал моё плечо. Также рассказала о том, как мы с ним целовались у «Эмили». Но я всё ещё не могу поведать ей о том, как полтора месяца назад целовалась с ним в Mayhem. Слишком много времени прошло. Она убьёт меня за то, что я не рассказала ей об этом раньше. А эта кофейня просто переполнена потенциальным оружием: пластиковые вилки, обжигающе-горячее молоко, острые металлические краны с сиропом. К моменту возвращения Адама в кофейню, я потираю правый глаз, пытаясь избавиться от фантомной боли, которая пустила там корни в ожидании того, как соломинка Ди застрянет в нём, если я осмелюсь заикнуться о первом поцелуе с Адамом в гастрольном автобусе.
– Ну что, вы двое уже закончили обсуждать то, как классно я целуюсь? – дразнится он, присаживаясь рядом со мной.
Я, разинув рот, уставилась на него, борясь с желанием нырнуть под стол, чтобы проверить наличие жучков, ибо, КАК, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ОН УЗНАЛ ОБ ЭТОМ?!
Он смеется, видя моё потрясенное выражение лица.
– Ух ты, вы говорили о том, как классно я целуюсь!
Он смотрит на Ди, чьё идентично шокированное выражение лица ничего не скрывает, после чего вновь переводит взгляд на меня.
– По шкале от одного до десяти?
– Так или иначе, – игнорирую его, отчаянно пытаясь привести Ди в чувство, сменив тему разговора, – в действительности я тусовалась с ним лишь ради бесплатного пропуска за кулисы. Я взяла один для тебя на следующую субботу.
Она смеется и допивает фраппучино.
– Да, в этом есть смысл. Особенно, если учесть, как ужасно он целуется по твоим словам.
– Чушь собачья! – протестует Адам.
Я пожимаю плечами.
– Ты не можешь быть хорош во всем.
Он поворачивается на стуле ко мне лицом, прижимаясь коленями к моей ноге. Одна рука покоится на спинке моего стула, а другая – на столе передо мной.
– Позволь мне попробовать ещё раз, – настаивает Адам, и моя кровь каким-то образом умудряется гореть и стынуть одновременно.
Ди с силой пинает меня под столом.
– Позволь ему попробовать ещё раз!
– Ай! – вскрикиваю я. – Какого чёрта, Ди! – поднимаю ногу, чтобы унять пульсирующую боль, и ругаюсь. – Ты ударила меня прямиком в кость!
– Прости! Но ты слышала, что он сказал?
– Он пошутил!
Она напряженно смотрит на невинно улыбающегося Адама, чьи пальцы барабанят по столу.
– Он не выглядит так, словно шутил...
– Но он шутил, – утверждаю я, несмотря на то, что Ди права – Адам действительно был серьезен.
– Ты пошутил? – прямо спрашивает его Ди.
Он мило улыбается и, не говоря ни слова, пожимает плечами. Адам не сводит с меня глаз, и я чувствую, как жар ползет вверх по моей шее.
Я поднимаю взгляд на часы, висящие на стене, и словно небеса расступились передо мной, чтобы позволить мне это маленькое чудо.
– Ди, – улыбка расползается по моему лицу, – разве у тебя нет занятия прямо сейчас?
Она следит за моим взглядом и ругается, хватает свою сумку с соседнего стула и тычет в меня своим длинным розовым ногтем.
– Ненавижу тебя! Позвони мне позже!
С этими словами она проносится через кофейню и, словно сумасбродный шатенистый циклон (коим она и является), выскакивает за дверь.
– Она чокнутая, – бормочу про себя. Не могу поверить, что Ди пыталась заставить Адама поцеловать меня менее, чем через пять долбанных минут после того, как я объяснила ей, почему это плохая идея.
– Она догадливая, – отвечает Адам.
Я смотрю на него, ожидая увидеть ту глуповатую «я прикалываюсь над тобой» ухмылку. Но он смотрит на меня с непроницаемым выражением лица.
– Ты должна позволить мне попробовать ещё раз, – на полном серьезе произносит он.
Проглотив жесткий ком, застрявший в горле, мне удается пробормотать:
– Я думала, мы решили быть друзьями…
– Да, решили. Но разве я не могу ещё раз поцеловать тебя?
Я качаю головой.
– Даже один разочек? – произносит он, облизывая губы. – Просто чтобы доказать самому себе?
– Поверь мне, – сползаю со стула, чтобы выбросить пустой стаканчик, отчаянно нуждаясь в свободном пространстве, – тебе не нужно это доказывать.
Когда я оглядываюсь на Адама, он пристально смотрит на меня в ожидании объяснений.
– Я помню, – признаюсь. – Во всех красках.
– И?
– И скажу тебе свою оценку, если ты пообещаешь больше не поднимать эту тему.
– Я не даю обещаний, – качает головой Адам.
Я пожимаю плечами.
– В таком случае, я не даю оценок.
Я направляюсь к выходу, и он поспешно следует за мной.
Глава 23
Тем же вечером, пока Адам, Шон и Джоэль выгружают горы сумок, заполненных моими вещами, из багажника Camaro, я задаю им тот же вопрос, который уже миллион раз задала Адаму с тех пор, как он сказал, что я могу остановиться у него.