Впервые рассмотрев это столь хорошо, Джин не смогла сдержать улыбки и выдала:
- А безумие тебе к лицу, дорогой Йен.
Она прошептала это практически одними губами, но обострившийся до невероятных пределов слух парня уловил и это движение воздуха. Он резко повернул голову, сверкнув зелеными, невероятно яркими глазами в сторону Джин. Коротко кивнул, в знак того, что увидел ее, и пошел в дом, попутно доставая из-за пояса два Глока.
- Определенно к лицу, - довольно пропела девушка, слезая с мотоцикла.
Чувство близкой крови заставило Йена позабыть о существовании несносной Джин. Он позабыл обо всех своих проблемах. Прошлое, будущее - все стерлось. Он позабыл обо всем. Остался лишь он, и его добыча.
Только Йен. Только враг.
Юноша прошел мимо трясущегося пленника, даже не взглянув на него - тот был ему абсолютно не интересен. Йен вошел в другую комнату, поглощенную полностью мраком и начал медленно красться вдоль стены, немного пригибаясь. Все его чувства были на пределе.
Мартин все еще не мог унять дрожь. Но боль медленно приводила его в сознание, остро ощущаясь в каждой клетке его истерзанного тела. В юноше боролись сразу несколько чувств, смешиваясь и поднимая ком к самому горлу.
От осознания того кошмара, который произошел с ним секунды назад, Мартина вывернуло наизнанку прямо себе под ноги.
После того, как все содержимое его желудка оказалось на полу и нещадно смердело, Мартин, постанывая, осмотрелся. В глазах все еще был туман.
Под вздувшимися, прогнившими обоями копошилась какая-то живность, создавая впечатление, что стены этого прогнившего сарая живые. Тени от красной лампы, которая мигала чуть ли не каждую секунду, и вовсе создавали кошмарный вид. Из-за сквозняка необъятная паутина шевелилась, словно огромная мерзкая медуза.
Это еще больше пугало Мартина, если вспомнить, что его любимая девушка превратилась в безумную паучиху, которая делала все, чтобы убить его медленно и с чувством.
- Привет, - пропели ему на ухо, ухватив за оба плеча.
От неожиданности Мартин вскрикнул и чуть не потерял сознание. Он медленно, дергаясь, повернул голову.
На сцене всеобщего безумия появился новый актер в виде девушки с кошачьей улыбкой и странным цветом волос.
Он, видимо, окончательно рехнулся.
Незнакомка присела на корточки около его ног, задрав голову, чтобы доставить удовольствие Мартину в виде разглядывания ее светлых голубых глаз. Она приветливо улыбалась, словно вокруг был обычный мир. Ее не смущала ни ужасающая обстановка вокруг, достойная популярного фильма ужасов, ни лужи крови и рвоты, смешавшиеся под ногами парня, не огромный, мать его, монстр в соседней комнате, за которым гонялся какой-то парень с оружием. Они сидела и мирно улыбалась, глядя ему в глаза, и Мартину на миг показалось, что это сам Сатана пришел по его душу.
Ведь иначе как можно сохранять невозмутимость в подобной ситуации?!
Словно бы в соседней комнате какой-то безумец не гоняется за Солой.
Словно бы Сола не превратилась в адово чудовище ни с того ни с сего.
Словно бы он не умирает прямо сейчас.
А он умирает.
А если он умирает, то весь этот дурдом вокруг, черт подери, реален!
Но девушке этот мир казался более чем нормальным. Она улыбнулась и спросила:
- Ну, как дела?
Этот вопрос ввел Мартина в ступор. Он уставился на нее, недоумевая.
- Вы пришли спасти меня?! - внезапно вырвалось из него.
Он не знал, как это вышло, не знал, как пришел к этому выводу, даже толком не мог сообразить, откуда в нем только нашлось силы что-то сказать. Поток его мыслей прервал смех незнакомки, от которого все его существо содрогнулось. Незнакомка смеялась, игриво прикрывая ладонью рот. Ее голубые глаза очень странно и лукаво посмотрели на связанного юношу. Давясь смехом, она сказала:
- Милый, мы пришли убивать. - Она невинно улыбнулась ему. - Нет, ты не подумай неправильно, это всего лишь такая работа, - махнула она рукой. - Каждый в этом мире выживает, как может!
И с этого момента Мартин не знал, кого он боялся больше, монстра на восьми лапах, или это чудовище, которое забавлялось над тем, что он умирает. Чудовище в человеческом обличье...
Мартин громко засмеялся, не в силах остановиться. Он свихнулся.
* * *
Йен зашел в тупик.
Из этой комнаты был лишь два выхода - тот, через который он и попал сюда, в другую комнату и узкое окно, от которого до земли было метра три. Ламп здесь не было, и лишь звезды своим мутным светом кое-как освещали тот хлам, что был свален в этой комнате. Порванные занавески еле колыхались. Йен на минуту застыл, выдыхая горячий воздух, а вместе с ним ту лихорадку гончего пса, которая захватила его.