Его пристальный взгляд, на который не произвело никакого впечатления то, что я произнесла, тронул меня.
— Я и не знал, что ты так много вкладываешь в мои отношения.
Я поднялась на ноги, вытаскивая шпильки из волос, и направилась к нему. Длинные пряди упали мне на спину. Его тело напряглось, когда стук моих каблуков приблизился, но он не смотрел на меня, пока я не встала перед ним.
— Ты никогда не думал, что проблема, возможно, в тебе? — я взяла стакан из его рук и сделала глоток.
Водка в его стакане всегда была вкуснее любой другой.
— Полагаю, ты собираешься просветить меня? — он забрал свой стакан обратно.
Он всегда поворачивал его, чтобы выпить из другого места, кроме того, где мои губы соприкасались, но сегодня он выпил прямо из того места, где моя красная помада оставила след. Это вызвало странный прилив тепла к моему животу.
Я сглотнула.
— Женщина любит, чтобы в ее жизни было немного страсти и непосредственности. Тебе, офицер, необходимо расслабиться.
— Должен ли я трахать других девушек в ее постели? Достаточно спонтанно, как ты думаешь?
Боже, он просто обязан был узнать о Сидни.
Я вздохнула.
Мне хотелось пробить брешь в этом льду, который он носил как броню.
Подойдя ближе, я провела пальцем по его подбородку, мой голос был мягким.
— У тебя такое красивое лицо. Это дает тебе все, что ты хочешь?
— Почти.
В этом единственном слове было что-то настолько значительное, что у меня перехватило дыхание. Я убрала палец с его лица, слегка царапнув ногтем.
— Один твой взгляд, и девушки падают в обморок у твоих ног.
Он начинал злиться на меня.
— И все же ты стоишь.
Я легонько рассмеялась.
— Меня не интересуют мужчины, даже такие красивые, как ты.
— Потому что ты замужем?
— Потому что я измучена.
Его глаза сузились.
— Ты пьяна.
Мой взгляд наполнился озорством, когда я сняла с плеча тонкую бретельку платья.
— А ты никогда им не будешь. Ты когда-нибудь жил на краю, офицер? Просто позволить себе иметь все, что хочешь?
Воздух пульсировал, будто у него имелось сердцебиение, когда я стянула мерцающий материал на бедра, позволяя моему платью упасть к ногам.
Трещина.
Он не отвел взгляда от моего лица, хотя было желание. Перемещаясь, как ветер, направляясь не в ту сторону.
Я стояла в нескольких сантиметров от него, в красном лифчике и трусиках, с целой компанией и моим мужем прямо за двойными дверями.
Его ответ был простым и точно таким, как я ожидала от смиренного федерала, но все же это нашло тепло поглаживая мою спину, когда я направлялась к бассейну.
— Нет.
Я оглянулась через плечо.
— Тогда как ты вообще чувствуешь себя живым?
Улыбка тронула мои губы, когда я нырнула в воду. Потому что его взгляд скользнул вниз по изгибам моего тела, и это было самое далекое от холода, что я когда-либо чувствовала.
Глава 4
Сентябрь 2015
Кристиан
Тук,
Тук,
Тук.
Саша Тейлор, доктор философии, следила за движением моего пальца на подлокотнике. Глаза сузились, губы слегка поджались — именно такое выражение у неё было, когда она глубоко задумывалась.
Тук... тук... тук.
Ее взгляд встретился с моим, и, когда медленная улыбка тронула мои губы, она сглотнула и перевела взгляд на папку, лежащую у нее на коленях, чтобы найти хоть какую-то решимость.
— Расскажи мне о своей семейной жизни, — наконец сказала она, поднимая глаза. — Айова.
Я усмехнулся.
— Ах, Саша, мы оба знаем, что ты не об этом хочешь поговорить.
Она потянула брелок на своей подвеске, туда-сюда, и подняла бровь.
— Спрашивай, — нетерпеливо сказал я.
В ее глазах вспыхнула решимость, и она оторвалась от подвески.
— Хорошо. Давай поговорим о твоих отношениях с номером три.
— И здесь я не воспринимаю тебя, как единомышленника в сплетнях.
— Я не участвую, я просто наблюдаю. Все средства информации являются ценными для дела.
— Хорошо. — я откинулся на спинку кресла, оперся локтем о подлокотник и провел большим пальцем по нижней губе. — Скажи мне, что ты думаешь об этих отношениях, и я скажу тебе правда это это или ложь.
На ее лице промелькнуло сомнение, но она глубоко вздохнула и нырнула прямо в это.
— Ты спишь с одной и той же девушкой только три раза.
— Верно.
— Почему?
Целый список причин, но была только одна причина, заставившая меня сделать что-нибудь.
— Это кажется правильным.
Четыре раза предполагалось, что отношения могут куда-то двинуться. Четыре раза ощущалось, как неаккуратное дело, в котором смешались чувства и вопросы. Четыре раза раздражало меня.
Она приняла мой ответ и продолжила свои исследования.
— Некоторые движения, не наносящие ущерба твоему общего графику, такие как поправка одежды, возможно, расчесывание волос или бег в тренажерном зале, ты делаешь в какой-то цифре три.
— До некоторой степени.
— Что будет, когда ты остановишься на двух раз?
Я выдержал ее взгляд.
Тук... тук.
Затаив дыхание, она ожидала следующего удара, который никогда не раздастся.
— Ты зациклен на три?
— Нет.
Да.
— Считаешь ли ты, что у тебя ОКР? (прим. пер: Обсессивно-компульсивное расстройство — при ОКР у больного непроизвольно появляются навязчивые, мешающие или пугающие мысли)
— Мягко говоря, я сам себе поставил диагноз, — ответил я, глядя на часы.
Мой телефон завибрировал в кармане, и нетерпение закралось под кожу. Сегодня вечером мне надо было кое-что сделать. Меня временно отстранили от работы в бюро, но я взял больше работы по внешним источникам, насколько это было возможно, потому что если я не буду занят, то боюсь сгореть в огне собственного гребаного гнева.
Я выбрался из ада, увидел его, попробовал на вкус, ощутил, и единственное, что помогло мне пройти через это, были мечты о мести и обо всем, что у меня будет на другой стороне. Я планировал свое будущее, начиная от типа девушки, на которой женюсь, и заканчивая видом дерева в моей квартире. Нигде в этих мечтах я не планировал встретить Джианну Марино.
Я должен был бы чувствовать облегчение, что она вышла замуж и снова вне моей досягаемости, но, черт.... иногда казалось невозможным забыть ее.
— Что насчет симптомов загрязнения? — добавила она, отводя взгляд, будто в моем досье было что-то важное, что она только что заметила.
— Опять сплетни, Саша?
Не удивительно. Когда кто-то встречался со мной, он не забывал меня. Во всяком случае, за исключением одной девушки. Мое лицо было проклятием, когда я был ребенком, но теперь я пользовался этим. Запугивал, манипулировал, получал все, что захочу. Силу. Информацию. Девушек. Ирония в том, что единственное, чего я сейчас хотел, я, блядь, не мог иметь.
Она подняла глаза, злясь на себя.
— Ты не целуешься в губы.
— Верно.
— Почему нет?
— Это грязно и ненужно.
В ее глазах вспыхнул конфликт. Она уже проникла в мою психику глубже, чем следовало бы при такой оценке. Ее интересовало простое любопытство, причина, по которой каждый решил стать психологом — вскрыть человеческий разум, как яйцо, чтобы увидеть, что заставляет нас тикать. Чего она не знала, так это того, что я не тикал. Я сотворил эти чертовы часы.
— У тебя, кажется, нет такого мнения относительно... других частей женской анатомии.
Я рассмеялся.
У меня не было бы проблем с любой частью анатомии определенной девушки. Честно говоря, я бы позволил ей плюнуть мне в рот.