- Сейчас не время для веселья и радости, - сказала она себе, молясь о том, чтобы Джулиана сумела сдержать проявления скорби по поводу смерти Марка. Однако предвидеть реакцию Джулианы было невозможно. Она была совершенно непредсказуемой женщиной. Состояние, потраченное на можжевеловые ягоды! Джулиане это преувеличение показалось забавным.
- Я встречаюсь за ленчем с моей свекровью, - сказала Луиза удивленному Чарли. - Она ещё не пришла.
- Да, мэм. Хотите сесть у окна?
Лишь один столик из шести был занят. Управляющий банка и кассир ели нечто похожее на крокеты (С ветчиной? Цыпленком? Лососиной?). Они оба вежливо кивнули Луизе. Местный почтальон пил кофе у прилавка. Он почтительно прикоснулся рукой к шляпе.
- Столик у стола - это хорошо. Как насчет этого?
Луиза указала на самый удаленный стол - вдруг с Джулианой случится истерика?
- Что у вас сегодня, Чарли?
- У нас есть бифштекс по-швейцарски, спагетти и котлеты, а также крокеты с цыпленком. Все блюда стоят сорок пять центов вместе с гарниром из риса или тапиоки.
- А кофе?
- Еще пять центов.
Луиза знала, что куриные крокеты готовятся из объедков, спагетти было слишком дешевым блюдом, поэтому наилучшим вариантом являлся бифштекс по-швейцарски. Она восхитилась Чарли, бравшего за кофе дополнительные пять центов. Да, он был хорошим бизнесменом. Она должна оставить десять центов чаевых.
- Надо подчеркивать положительное, уничтожать отрицательное, беречь ценное, избегать ненужного, - донесся из музыкального автомата голос Бинга Кросбиxi.
- Пожалуй, я закажу бифштекс по-швейцарски. - Луиза развернула маленькую белую салфетку и положила её себе на колени. - Я уверена, моя свекровь выберет то же самое.
- Он подается с горошком, морковью, картофелем, хлебом и маслом.
- Спасибо, Чарли.
- Рад вас обслужить, миссис Маринго. Ваш сын должен появиться здесь с минуты на минуту. Ручаюсь, он удивится, увидев вас.
Луиза не сочла нужным реагировать на дерзкую реплику, поэтому она промолчала, а Чарли отправился на кухню отдать распоряжения повару. Луиза заметила идущую по улице Джулиану. Она была невысокой полной женщиной в длинном сером бархатном платье, купленном в тридцатые года. Темно-серый кардиган, надетый поверх платья, когда-то принадлежал её покойному мужу. Аккуратно постриженные волосы Луизы также были серыми. Единство цвета нарушали лишь висевшие на шее жемчужные бусы. Женщины поцеловали друг друга в щеки, и Джулиана села за кленовый стол напротив своей невестки.
- Марк, да? - Блеклые глаза Джулианы молили о пощаде. - Просто скажи, да или нет.
- Да.
- Когда ты узнала?
- Вчера вечером.
Джулиана схватила бокал с водой и залпом выпила половину его содержимого.
- Ты должна была сразу же позвонить мне.
- Я решила, что лучше подождать до утра.
- Лучше?
- Я подумала, что если я скажу вам об этом вечером, вы не сможете заснуть.
- По-твоему, это потрясло бы меня так сильно?
- Возможно, я ошиблась, - произнесла наконец Луиза. - В таком случае извините меня.
- Я хорошо сплю. Я спала после смерти Фрэнка. Спала после смерти Кей. Сегодня я тоже буду спать. Знаешь, почему?
Луиза покачала головой, удивляясь самообладанию свекрови.
- Потому что если я не высплюсь, то не смогу работать. А если я не смогу работать, мне будет не на что жить. Все очень просто.
Кей была дочерью Джулианы, младшей сестрой Марка, настоящей матерью Харри. Луиза помнила её смутно, потому что Кей была младше её на три года. В семнадцать лет Кей убежала из Пилгрим-Лейка с парнем по имени Уилфред, слесарем из соседнего города. Никто в Пилгрим-Лейке, кроме ближайших родственников Кей, не знал о том, что она забеременела от Уилфреда. Девушка из-за чувства стыда не посмела родить ребенка в родном городе.
Уилфред обещал жениться на ней, но не сделал этого. Однако он подыскал им жилье в Рочестере, удаленность которого не позволяла сплетням о состоянии Кей просочиться в Пилгрим-Лейк. В 1932 году Кей умерла во время родов, и Уилфред поместил своего внебрачного сына Харри в дом малютки, отказавшись взять на себя отцовские обязанности. В письме Джулиане он лишь сообщил, что, к сожалению, не может сам позаботиться о ребенке и отправляется в поисках лучшей работы на Средний Запад. Больше Джулиана о нем не слышала.
Чтобы сохранить лицо, Джулиана пустила в Пилгрим-Лейке слух о том, что Кей вышла замуж за порядочного молодого слесаря из Рочестера. Семейная пара (по словам Джулианы) была очень счастлива и впоследствии перебралась в Детройт, где Уилфред нашел лучшую работу. В ту пору в Америке свирепствовала экономическая депрессия, и любой человек, имевший работу, вызывал восхищение и зависть. Долгое время состояние нации выражали две песни - "Да, у нас нет бананов" и "Брат, одолжи десять центов".
- Мы обе пережили немало семейных трагедий, - сказала Луиза.
- Это точно.
- И все же, когда я думаю о прошлом, оно кажется мне нереальным.
- Не думай о прошлом.
- Сейчас мне никуда от этого не деться.
Этим солнечным октябрьским днем 1945 года, когда Луиза сидела в кафе Чарли, воспоминания, которые она подавляла столько лет, внезапно вырвались из тайников души, чтобы в последний раз обрушиться на женщину.
5
Несчастья Луизы начались в 1932 году, когда она училась в колледже. Наивная, неопытная девушка отдалась Марку Маринго и вскоре забеременела. Позволив Марку соблазнить её, она совершила самую большую ошибку в своей жизни, но что она тогда знала? Ничего. Она была молодой незащищенной дурнушкой. А он - дерзким самоуверенным красавцем.
Луиза изумилась, когда однажды во время уик-энда он явился без приглашения в маленький колледж, где она училась. Он сказал, что захотел увидеть её.
- Меня? - Она уставилась на него, как идиотка. - Меня?
- Конечно, тебя. Почему бы и нет?
Они пили чай в гостиной для посетителей. Она навсегда запомнила глубокие старые кресла, обои с розочками, но в первую очередь - завистливые взгляды других девушек.
- Как ты добрался сюда? - спросила Луиза.
- Автостопом.
Чашка дрогнула в её руке.
- Вот это да. Где ты остановился?
- Я снял в городе комнату на уик-энд. Хочу сегодня пригласить тебя на обед. И не говори, что ты не можешь.
Луиза с трудом верила в реальность происходящего... Она не один год видела этого нахала в Пилгрим-Лейке, но никогда не разговаривала с ним. Он преодолел автостопом такое большое расстояние, снял жилье и пригласил её на обед. Все это было, как гром средь ясного неба. Еще никто не приглашал Луизу на обед. Несомненно, она только что услышала самое чудесное и романтическое предложение в своей жизни.
- Я охотно пообедаю с тобой, - сказала она.
- Отлично. Зайду за тобой в семь.
Могла ли она догадываться о его истинных намерениях? О том, что он решил улучшить свое социальное и финансовое положение, женившись на девушке, чей отец владел самым преуспевающим бизнесом в Пилгрим-Лейке - в отличие от его отца, городского пьяницы, служившего для всех объектом насмешек? Могла ли она подозревать, что у него был и другой мотив, не менее важный и значительно более коварный? Конечно, нет.
Они пообедали, отправились в его комнату и легли в постель. Несмотря на то, что во время неистовой любовной схватки он не снимал носков, а изо рта у него разило перегаром, Луиза влюбилась в него. Она не могла понять природы этого чувства. Она любила Марка и испытывала к нему отвращение. В их отношениях было что-то вульгарное, потрясающее и страшное.
- Я люблю тебя, - сказал он.
Луиза не могла ничего сказать. Через два месяца девушка обнаружила, что она беременна.
- Я женюсь на тебе, - сказал Марк.
К счастью, родители Луизы были слишком заняты своим магазином, чтобы выкроить время для поездки к дочери. Они довольствовались еженедельными письмами. Поэтому ей удавалось скрывать все от них до того хмурого, дождливого вечера, когда она и Марк тайно поженились в конторе мирового судьи. Лишь после церемонии, уже в их арендованной комнате, Марк сообщил ей, что им придется усыновить Харри, ребенка его умершей сестры, и делать вид, будто это их сын.