— Я люблю тебя, а ты отворачиваешься от меня, как и они, — тихо сказал он.
Они. Его родители. Боль, причиненная ему, уничтожила меня, но я знала, что он сможет жить дальше, если поймет.
— Нет, Райленд. Я отворачиваюсь от себя. Ты заслуживаешь большего, чем я могу тебе дать. Я не позволю тебе довольствоваться женщиной, которая никогда не будет готова полностью отдать тебе свое сердце.
— Даже если я соглашусь на меньшее? — Его глаза потемнели.
— Особенно если ты согласишься, — тихо сказала я. — Ты достоин той любви, которую готов отдать.
Он собирался возразить, но я заставила его замолчать, прижавшись губами к его губам. Последовавший за этим поцелуй заставил меня оказаться где-то между раем и адом, застряв в безднах невыносимого физического удовольствия и мучительной душевной боли. Его рот жадно впился в мой, язык нашел мой собственный, и не успела я опомниться, как он оказался сверху на полу, а мои руки шарили по его поясу, пока он задирал вверх мое красное платье, стягивая трусики на одну сторону. У нас не было времени на то, чтобы раздеться. Мы оба знали, что это прощание. Мы чувствовали его вкус, горькую сладость, взрывающуюся во рту и стекающую по подбородку.
И в тот момент я любила его больше, чем кого-либо другого за всю свою жизнь.
Потому что я знала, что он дарит мне частичку себя, чтобы я сохранила ее до того, как мы расстанемся.
52
Райленд
Я пил уже третью бутылку виски с тех пор, как Дилан ушла, когда в мою дверь постучали, а затем раздался леденящий душу баритон Роу:
— Бревно!
Не дрогнув, я уставился в телевизор. Я понятия не имел, что за хрень я смотрю - знал только, что Дилан всегда смотрела его, когда жила этажом ниже. Куча немолодых и слишком трахающихся врачей в телевизионной драме. Я не мог вспомнить, какой сейчас сезон, но был на восемьдесят три процента уверен, что большинство актеров уже умерли самым маловероятным образом, а кто не умер, тот ушел. Я начинал понимать корень проблем с доверием Дилан.
— Это... блевотина рядом с тобой? — Отвратительный голос Роу раздался где-то над моей головой, и я заметил кончик его боевого ботинка, который тасовал контейнер с китайской едой на вынос.
— Возможно, это жареный рис. Твои предположения верны, как и мои, — пробурчал я, делая очередной глоток виски.
— Почему ты смотришь «Анатомию Страсти», чувак?
— Жду, когда у меня появится попка.
— Не задерживай дыхание.
— Соблазняюсь. Закончить все это кажется грандиозной идеей.
Роу фыркнул, не обращая внимания на мои театральные выходки.
— Почему бы просто не посмотреть порно?
— Как бывший работник секс-индустрии, я тщательно слежу за этичностью порно. Ты удивишься, узнав, как трудно его найти. Это все каламбуры.
Роу поднял стоящий передо мной контейнер, понюхал его и скорчил гримасу.
— Определенно однодневная рвота. Я устраиваю интервенцию.
— Отлично. — Я проворно вскочил с дивана. Или, может быть, я был более пьян, чем думал, потому что я ударился о кофейный столик и чуть не разбил его. Мне показалось, что палец на ноге кровоточит. — Скажи своей сестре, чтобы она приехала. Она может убедить меня пойти на реабилитацию.
Роу сделал, как я понял, сочувственное лицо, почесывая щетину на подбородке. Его обручальное кольцо блеснуло. Самоуверенный засранец. А ему-то что? Он получил свое счастье. Наверное, мне следовало бы спросить, как дела у Кэл, но я не мог найти в себе силы заботиться о ком-то, кто не был бы моей собственной жалкой задницей.
— Послушай, парень, мне очень жаль. Я всегда думал, что это ты разобьешь ей сердце, а не наоборот. — Роу сжал зубы.
— Как же так?
— Подумал, что у тебя его нет.
Я фыркнул в ответ. Я и сам не думал, что обладаю им. До тех пор, пока Дилан лавиной не ворвалась в мое существование с этим нахальным ртом, который к тому же умел сосать мои яйца с нужным усилием. Я уставился вдаль.
Роу потрепал меня по загривку.
— Уф. Зачем это было нужно?
— Я практически видел в твоих зрачках порнографию тебя и моей сестры. Какого хрена?
Я оттолкнул его и, пошатываясь, направился в коридор и в ванную, чтобы поссать. По дороге я натыкался на все стены, предметы мебели и чертовы атомы в воздухе. Насколько я был в дерьме? Ответ: наверное, тринадцать процентов.
Погодите, а что это был за вопрос?
— Почему ты здесь? — пробормотал я, откидывая сиденье унитаза (привычка, которой я никогда не обладал до Дилан), направляя член и начиная мочиться.