Я затаила дыхание. Райленд.
Эрекция пробилась между моей задницей сквозь одежду. Горячий, влажный рот прильнул к раковине моего уха. Слабые пары пива и горький привкус травы проникали в мои ноздри.
Он был пьян? Обкурился?
Зная Райленда, сделал и то, и другое.
Канаты возбуждения обвились вокруг каждого нервного окончания в моем теле, как плющ, а мысли разбегались в сотню разных направлений. Это было шокирующе. Райленд никогда раньше не прикасался ко мне. Никогда не давал понять, что я ему так нравлюсь. Кроме затянувшихся взглядов между нами. Неизменное, мучительное напряжение когтями сжимало мою шею каждый раз, когда я ловила его молчаливый взгляд и сжимала до тех пор, пока у меня не перехватывало дыхание.
Мы могли вести целые беседы только взглядами, и все равно почти не разговаривали. Мы почти не признавали существование друг друга. Все, что мне оставалось, - это его пристальный взгляд и выражение лица, словно он хотел мне что-то сказать. Но он так и не сказал.
Мне нужно было прекратить это. Сейчас. Роу бы этого не одобрил. А я никогда не делала того, что он не одобрял.
У меня пересохло во рту, и я попыталась выдавить из себя отказ, но тут он провел рукой по моей талии, обхватил нижнюю часть моей груди, с чувством собственника погладил мой сжавшийся сосок через хлипкую белую рубашку, и я прильнула к нему, жалкие всхлипы страсти вырвались из моего рта. Его большой палец рисовал круги вокруг моего соска, отчего моя грудь казалась тяжелой и полной в его ладони.
— Наконец-то, — простонал он мне в шею, водя членом вверх-вниз по щели моей задницы, протискиваясь. — Я думал, что никогда не оставлю тебя в покое.
Он не знает, что это ты. Он думает, что это кто-то другой.
Скорее всего, Пайпер. У нас обеих были длинные черные волосы, оливковая кожа и длинные ноги.
Я застонала в ответ, но это было похоже на отчаянное хныканье. По собственной воле моя спина выгнулась, а попка искала его длины. Под моим пупком собралось медовое тепло. Я все еще была девственницей и даже не видела пенис вблизи. Самое большее, на что я решалась, - это нежные ласки. Но теперь я хотела большего. Я хотела всего.
— Как насчет того, чтобы повторить все те грязные сообщения, которые ты мне посылала? — прорычал Райленд, вонзая ровные зубы в нежную плоть моих ключиц.
Прежде чем я успела запротестовать, он раздвинул мои ноги и опустился коленом мне между бедер, его мускулистое бедро надавило на мой пустой центр, заставляя его восхитительно пульсировать, умоляя о большем.
— А теперь что я должен с тобой сделать...
Не успел он закончить фразу, как его ладонь остановилась на золотом ожерелье. Подарок моей матери. На нем был отчетливо виден тонкий крестик. Я носила его с четырнадцати лет. Райленд зарычал, схватил меня за плечо и закружил со скоростью света. Его челюсть отвисла, а глаза с золотым отливом загорелись огнем.
— Господи, мать твою, Дилан, что ты делаешь?
— Что я делаю? — Мой взгляд метнулся к нему, растерянный, беззащитный и эмоциональный, и, черт возьми, Райленд переспал с Пайпер. Это не должно было причинять такую боль. Это вообще не должно было причинять боль. Почему именно он? Мне мог нравиться любой другой, и я могла бы легко с ним встречаться. — Не нападаю на сестру моего лучшего друга, вот что... — Я выхватила свою тарелку с крендельками, чтобы доказать, что я пришла сюда за едой, а не за тем, чтобы ко мне приставал какой-нибудь бездельник.
— Почему ты не остановила меня? — прошипел он, преграждая мне путь к лестнице.
— Я замерла. Я понятия не имела, что происходит, — солгала я. Правда была слишком унизительна для меня.
— Не морочь мне голову, Дилан. Ты не из тех девушек, которые застывают.
— Да? Тогда какая же я девушка?
— Из тех, кто вбивает клинья в дьявола, чтобы начать драку. — Он прижал меня спиной к кухонной стойке.
Это было больше, чем мы говорили за весь год. Да и за все десятилетие, если честно.
— Ты сейчас обвиняешь жертву? — Мои брови сжались в букву V. — Это сильно смахивает на «но она была в откровенной одежде».
Его глаза вспыхнули от ужаса. Я поймала его на слове.
Я не чувствовала ни капли вины за ложь. В моем переполненном похотью нутре бурлила теплая жидкость, и я чувствовала себя пустой, моя кожа покалывала, умоляя прикоснуться к ней. Моя грудь вздымалась и опускалась вместе с неровным дыханием. На мне не было лифчика. Он посмотрел на мои сиськи, потом снова на меня.