— Это была ошибка, — признал он, впервые за все время прозвучав серьезно и с сожалением. — Я бы никогда...
— Да. Я тоже. Мерзость.
Его горло сжалось, когда он сглотнул. Он не сделал ни одного движения. Я тоже. Опять этот взгляд. Как будто он сдерживался, чтобы что-то сказать.
— Что? — Я закатила глаза, чтобы они не слезились.
— Ничего. — Его голос был напряженным. — Мне жаль.
— Что ты родился? Да, мне тоже. — Я прижала миску к груди и, обойдя его, пошла наверх.
Он двинулся в том же направлении, пытаясь освободить мне место. Я шагнула в другую сторону. Он сделал то же самое. Я зарычала от досады.
— Уйди с дороги, — сказала я. Мне нужно было подняться наверх и прийти в себя, пока я не взорвалась
— Пытаюсь.
— Тогда стой спокойно, и я обойду тебя, — огрызнулась я.
Я не хотела быть с ним такой грубой, такой ужасной, но мое эго получило огромный удар, и я пыталась спасти то, что от него осталось. Эго Райленда не нуждалось в поглаживаниях, ему нужен был собственный чертов почтовый индекс. Он приобрел известность как самый горячий игрок в городе. И он учился в хорошем колледже. Он выживет.
Райленд стоял неподвижно, его челюсть была так напряжена, что мне показалось, она вот-вот выскочит изо рта. Я обошла его, покачав головой.
— Наслаждайся Пайпер, — выплюнула я, поднимаясь по лестнице.
Он схватил меня за подол рубашки и притянул к себе. Крендельки взлетели в воздух и упали на пол. Моя грудь ударилась о его грудь. Он схватил меня за бедра и с усмешкой посмотрел на меня, испытывая отвращение к себе.
— Отлично. Я солгал. Я действительно хочу тебя.
— Встань в очередь, неудачник, — прошипела я, решив не таять под его прикосновениями.
— Я хочу тебя так, как никогда не хотел ничего в своей гребаной жизни. — Его голос был густым и темным. — Я знаю, что я свинья, но я не могу перестать фантазировать о том, как трахаю тебя.
— Покажи мне, — осмелилась я, мой голос едва дрожал.
Он схватил меня за челюсть и прижал к стене, а его губы столкнулись с моими. У меня вырвался придушенный вздох, и он проглотил его целиком, открыв рот. Наши языки соприкоснулись, между ними проскочило электричество, и мои глаза перевернулись в глазницах, затрепетав, когда на веках взорвались фейерверки.
Вся моя вселенная сжалась до этого момента - до ощущения его губ на моих, до поглаживаний его языка, до того, как его рука обхватила мою талию, когда он обнял меня. Его губы были твердыми, гладкими, идеальными. У него был вкус разврата, декадентского греха. Я хотела еще больше. Я запустила пальцы в его волосы, и стук моего сердца заглушил стоны и вздохи, которыми мы обменивались друг с другом. Вся моя кровь прилила к клитору, к кончикам сосков, к пальцам ног, которые загибались на дешевой фанере. Впервые я поняла, что такое «влюбленность». Вот что я чувствовала: погружение во что-то темное, вкусное и неизведанное. Гравитация покинула меня. Мои колени подкосились. Наш поцелуй становился все глубже, все быстрее, все отчаяннее, все настоятельнее, чтобы украсть больше, больше, больше, пока нас не поймали. Его руки сжались вокруг меня, как ремень. Мои руки порхали по нему, как бабочки. И я уже скучала по нему. Скучала по этому. Больше всего я скучала по той части моего сердца, которую он забрал у меня в тот момент, когда его губы коснулись моих. Я знала, с удручающей уверенностью, что никогда не верну ее.
Я буду сравнивать с ним всех остальных мальчишек, и все они окажутся не на высоте, потому что именно такими они и будут: мальчишками.
Райленд же был мужчиной.
— Какого черта? — пронзительно потребовал женский голос.
Ведро ледяной воды залило пламя между нами. Райленд отстранился и прижал меня к стене, вытирая распухшие губы тыльной стороной руки.
Пайпер стояла у двери заднего двора, держа пустые пивные бутылки за горлышки между пальцами, одетая в белую футболку и черные леггинсы, как и я. Фигушки. Это было напоминание о том, что Райленд не собирался меня целовать. Он хотел поцеловать ее.
— Рай? — потребовала Пайпер, ее глаза размером с блюдце бешено перемещались между нами. — Что происходит?
— Ты не можешь сказать Роу. — Ровный голос Райленда был жутко пугающим. В нем звучала угроза, обещание чего-то плохого. Мне нравилось, что он больше заботился о Роу, чем о спасении того, что у них было вместе, даже если это делало меня плохим человеком.
— Ты встречаешься с его младшей сестрой? — В глазах Пайпер стояли слезы, и мне стало обидно за нее и за себя - мы привлекли внимание мифического существа, такого прекрасного и разрушительного, как Райленд.