— В мире? — Я фыркнул, оттолкнулся от стены, подошел к подножию ванны с когтями и присел на ее край. Я потянулся вниз, чтобы потрогать воду, и увидел, как пена рассеивается, встречаясь с моей кожей. — Сучка, пожалуйста. Ты не входишь даже в двадцать тысяч худших матерей штата. А как насчет той засранки из Вестчестера, которая убила своего ребенка и позвонила в 911 через месяц?
Никаких комментариев. Снова наблюдение за звездами. Впервые я видел, как соблазнительная, вздорная Дилан Касабланкас была созерцательной и уязвимой.
Наконец она открыла рот.
— Завтра в одиннадцать у меня собеседование. Мне нужно, чтобы ты посидел с Грав.
Черт. Я знал, что это произойдет, но отодвинул это на задний план.
Я пошевелил челюстью взад-вперед.
— Я не умею обращаться с детьми.
— Мы же договорились. — Она прервала меня, повернув голову, чтобы посмотреть на меня. — И я знаю, что ты меня не подведешь, раз уж я нужна тебе на мероприятии бренда специй Роу.
Она меня раскусила, и она это знала.
Дилан продолжала.
— Я также буду благодарна, если ты соберешь ей кроватку для малышей. Она лежит в коробке в комнате для гостей. И тебе нужно будет купить продукты. Я отменила автодоставку продуктов Роу, потому что в них полно ингредиентов, которые я не использую. Я так увлеклась поиском работы, что у меня даже молока нет.
Этот план Брюса Маршалла должен был сработать, иначе я, по сути, платил 10 тысяч долларов в неделю за то, чтобы быть слугой Дилан.
— Неважно, — сказал я. — Что за работа?
Если Дилан и чувствовала себя неловко, разговаривая со мной, будучи совершенно голой под этими чертовыми стойкими пузырьками, она не подала виду.
— Стажер по маркетингу в «Бофорте». Не уверена, что этого хватит, чтобы удержать нас на плаву после истечения срока действия нашего договора, но надо же с чего-то начинать. — Она снова задрала голову к небу.
Я не хотел показаться еще большим засранцем, чем был, но я не мог придумать ни одной чертовой причины, по которой двадцатишестилетнюю женщину, всю жизнь разливавшую кофе в закусочных, позвали бы на собеседование в один из крупнейших мировых модных брендов, уступающий только Chanel.
Дело не в том, что Дилан не была замечательной, просто все эти качества не были видны в ее резюме.
— Я присмотрю за ней, — подтвердил я. — Есть ли что-нибудь в небе, о чем мне следует знать? НЛО? Падающий самолет? Апокалипсис?
Пожалуйста, скажи «апокалипсис». Тогда мне не придется завтра сидеть с ребенком.
Ее ответ был мрачным и неожиданным.
— Знаешь... с тех пор как я родила, я перестала видеть сны, — пролепетала она, не отрывая глаз от неба. — Я провожу дни либо на работе, либо с Гравити. И я люблю ее. Искренне люблю. Но быть матерью-одиночкой - самое одинокое существование, которое только может быть. Между заботой о ней, удовлетворением ее потребностей, работой, уборкой, приготовлением еды и мытьем посуды у меня почти не остается времени на размышления. Это так утомительно, что к тому времени, как моя голова ложится на подушку, я слишком устаю, чтобы мечтать. И я скучаю по своим снам. Поэтому каждую ночь, перед тем как лечь спать, я всегда смотрю на звезды и мечтаю в голове, пока не проснусь.
Ну, блин. Теперь мне стало не по себе.
— О чем ты мечтаешь? — пробормотал я, засовывая в рот образную ногу.
Она опустила подбородок на сжатые кулаки.
— Ленивые выходные на пляже. Путешествия. Танцы с друзьями. Возвращение в школу.
Я не мог не заметить, что она не упомянула об отношениях.
Я кивнул.
— Безумные мечты, да?
— Самые безумне.
Между нами повисло молчание. Она все еще смотрела на звезды, когда спросила:
— И это все? Вода остывает.
— Ага. Увидимся завтра, Космос. — Я увидел свой выход.
Она никак не отреагировала на свое новое прозвище. То, которое я придумал на месте.
Она хотела, чтобы ее сон продлился еще немного, прежде чем она уснет.
11
Райленд
Тот, кто говорил, что к детям не прилагается инструкция, явно никогда не встречался с Дилан Касабланкас.
Женщина распечатала шестидесятипятистраничный манифест с указанием пищевых аллергий, заранее одобренных занятий, расписания, меню и какой-то системы сортировки игрового теста. Затем она потратила двадцать минут на то, чтобы просмотреть инструкцию вместе со мной, чтобы убедиться, что я все понял. Затем она оставила меня в облаке своего парфюма и беспокойства, стоя рядом со своим почти четырехлетним ребенком.
Мы с ребенком неохотно посмотрели друг на друга. Похоже, она была так же недовольна, как и я.