Я заслуживала большего, и Грав тоже. Я всегда могла вернуться сюда. Но что-то дикое, мятежное и вновь ожившее во мне говорило, что я этого не сделаю. Что, вырвавшись на свободу, я не перестану бежать. Я чувствовала себя так, словно только что очнулась от многолетней комы. Как будто я только что поднялась на воздух, пролежав на дне грязной лужи.
Я поспешно схватила телефон с края раковины и позвонила Кэл еще до того, как смыла воду.
— Дот?
— Пожалуйста, скажи мне, что ты принимаешь наше предложение.
— Я принимаю ваше предложение.
— Молодчинка.
2
Дилан
— Черт, черт, черт, черт, черт. — Я ударилась лбом о руль, мой хвост рассыпался, как и вся моя жизнь.
В зеркале заднего вида я наблюдала, как у Грав открылся рот, а ее глаза стали огромными и широкими, как луна. Она была пристегнута в своем автокресле, обнимая Мистера Гриба, свою пухлую розовую игрушку, похожую на пенис. Она была безнадежно привязана к этой штуке. Подарок Кэл мне, который каким-то образом стал переходным объектом для моей малышки.
— Мамочка! — укоряла она, задыхаясь. — Бабушка рассердится, когда услышит.
— Я разрешу тебе выпить мамину газировку, если ты ей не скажешь. — Я подкупила ее банкой колы.
— Хорошо!
Наш новый старт в Нью-Йорке начался со сломанного автомобиля, который не смог даже подкатить к зданию Роу на Пятой авеню, и очереди из двадцати машин, сигналивших и кричавших на меня.
Я возилась с ключами, пытаясь завести двигатель. Я была буквально в десяти футах от ворот автостоянки Роу, когда Джимми решил заговорщицки закричать.
— Проснись, проснись, проснись. — Я дернула ручник вверх, потом вниз, потом снова вверх. Ярость душила меня. Эта чертова машина.
Когда я купила Джимми два года назад, гордясь собой за то, что не приняла благотворительность Роу в виде превосходного подержанного «Сильверадо», на нем уже было сто тысяч миль пробега и проржавевшие двери, которые плясали на ветру всякий раз, когда я превышала скорость в сорок миль в час. Но он стоил на пятьсот долларов дешевле, и я не смогла устоять перед выгодной сделкой. У меня оставались деньги на уроки плавания Грав, а также на ежемесячную подписку на книги, которую рекомендовала ее воспитательница в детском саду. Теперь я поняла, что ошиблась.
Я снова попыталась включить зажигание. Ничего. Джимми был мертвее, чем карьера Арми Хаммера.
Еще один громкий гудок раздался между моими ушами. Дорожные гонщики высунули кулаки из окон, выкрикивая ругательства и пытаясь проскочить по другой полосе.
— Убери этот старый хлам с дороги, идиотка.
— Научись ездить на палке, рисовое дерьмо.
— Видишь, какая задница у этой дамочки? Она может ездить на моей палке в любой день недели.
Мое лицо залило жаром. Почему я? Я хотела, чтобы жизнь посылала мне меньше уроков и больше денег.
Я выскользнула из машины и, вывернув шею, стала наблюдать за вереницей взбешенных водителей позади себя, пытаясь определить, кто из них выглядит наименее психопатичным и кого можно уговорить помочь мне подтолкнуть машину к воротам парковки.
— Мамочка, я хочу выйти, — стонала Гравити, пиная своими розовыми кроссовками пассажирское сиденье перед собой.
— Через минуту, милая.
— Мне ску-у-у-учно.
Еще гудок. Больше ругательств. Пятая авеню была четырехполосной улицей, с одной стороны застроенной высотными домами, а с другой - Центральным парком. Одна полоса предназначалась для автобусов, другая была забита грузовиками. Оставалось две полосы, и одну из них я сейчас перекрывала.
— Мне нужна помощь, чтобы подогнать машину к этим воротам. — Я замахала руками в направлении здания. Под темно-синей толстовкой и мешковатыми джинсами я потела и чесалась. Мои волосы были в беспорядке. Если бы я была плаксой, я бы заплакала.
— Похоже, у тебя проблемы. — Водитель прямо за мной сплюнул мокроту в окно.
Я больше не в Мэне, это точно.
— Если только ты не хочешь за это заплатить. — Водитель окинул меня оценивающим взглядом.
— Конечно. — Я выпятила бедро и мило ему улыбнулась. — Вы принимаете удары коленом по яйцам?
— Сука, — пробормотал он, поднимая на меня окно.
— Мамочка! — Гравити закричала громче. — Я хочу выйти. Выйти.
— Секундочку, милая.
— Я хочу газировки!
Пошатываясь, я вытащила телефон из заднего кармана. Я не могла позвонить маме или Роу - мне отчаянно хотелось сделать это самой. Не хотелось быть этой сдерживающей крушение женщиной, которая терпит неудачу во всем, к чему прикасается.
Вместо этого я позвонила в страховую компанию, и все мое тело покрылось крапивницей.