— Пока у меня есть возможность присматривать за ребенком, — подтвердила я.
— Дай мне знать, если что-то изменится. Ладно. — Макс вытащил свои AirPods и сунул телефон в задний карман. — Я ухожу. Такер будет здесь с минуты на минуту, чтобы подменить меня, так что не волнуйся. Ты в порядке?
Нет. Мне было совсем не хорошо. Я не хотела видеть Такера. Особенно не хотелось оставаться с ним один на один. Но у меня не было выбора.
Я показала Максу большой палец вверх.
— Конечно.
— Ты можешь уйти, когда он приедет. Место все равно пустое.
— Поняла. Наслаждайся остатком дня.
— И ты.
После того как Макс ушел, я решила заняться делом и почистить несколько липких столов и нижнюю часть барной стойки, чтобы скоротать время. Я переключилась с роликов «Инстаграма» на «Анатомию Страсти» в качестве фонового шума. Какая-то часть меня хотела погуглить программы подготовки к поступлению в вузы Нью-Йорка, но я вовремя остановила себя. Мне лучше продержаться на этой работе еще несколько недель - месяцев, если понадобится, - прежде чем найти что-то подходящее.
Наконец в пустой бар вошел Такер. На нем были джинсы и черная рубашка на пуговицах. В руке он держал коробку с пончиками, а его рот кривила приветливая улыбка.
Я скользнула по нему неуверенным взглядом.
— Эм, привет.
— Привет, Дил! Как дела? — Он поставил коробку с пончиками между нами на барную стойку и открыл ее, жестом указав на ряд пончиков в оранжевой глазури.
Я мысленно сверилась с календарем. Нет. Осень была не за горами. Запах был ошеломляющим. Как будто я заблудилась в предпраздничном Bed Bath & Beyond.
— Что это? — Я заглянула в коробку.
— Пончики с тыквенной глазурью. Я помню, что они твои любимые. — Он нахмурил брови.
— Ты неправильно помнишь. — Я сложила руки на груди. Почему он был так тошнотворно мил?
Его луч рухнул.
— Но когда ты была беременна, ты сказала...
— Когда я была беременна, я макала огурцы в арахисовое масло. Пристрастия беременных не имеют ничего общего с нормальным вкусом.
Его плечи ссутулились, вся осанка сбилась в горб. Его лицо выглядело лучше, почти исцеленным. Затем его разочарование быстро переросло в ярость, как это бывало, когда мы были вместе.
— В чем твоя проблема? — Он надул грудь, хищно огибая бар, и я едва не отшатнулась назад от силы его внезапного гнева.
Раньше Такер либо соглашался делать то, что я хочу, чтобы заставить меня замолчать, либо выходил из себя, хлопал дверьми и орал. В моей искаженной вселенной хлопанье дверьми и крики тогда не были такой уж большой проблемой. Я была родом из семьи, где мой отец буквально бил моего брата и мою мать за то, что они не отвечали на его звонки достаточно быстро. Но, оглядываясь назад, я не могла представить, что буду терпеть такое обращение с Гравити в доме. Она не заслуживала того, чтобы расти с мыслью, что это норма. Она не заслуживала синего браслета боли на запястье.
Я взяла с прилавка открывалку и направила ее в его сторону.
— Сделай шаг назад, пока я не выпотрошила тебя без анестезии, — приказала я с напускным спокойствием.
Такер остановился в нескольких футах от меня, положив одну руку на талию, а другой массируя виски.
— Черт. Ты права. Я просто... возьми пончики, ладно? Мне пришлось ехать через весь город, чтобы купить их. В Krispy Kreme не делают такой вкус.
— Мне все равно. — Я направила открывалку к его лицу, готовая проделать в нем дырку. — Мне не нужны твои пончики.
— Я пытаюсь сделать над собой усилие, — сказал он сквозь стиснутые зубы, его плоский рот едва двигался.
— Миссия провалена, — объявила я.
— Видишь, вот почему я ушел от тебя. У тебя всегда есть раздражающий ответ, который портит настроение.
Не обращая внимания на то, как его слова прорезали мышечную ткань моего сердца, я взяла мочалку с ручки холодильника и демонстративно протерла открывалку.
— Я здесь не для того, чтобы стать твоим другом. Я здесь, чтобы зарабатывать деньги и обеспечивать нашу дочь.
— Да. Хорошо. Давай поговорим о ней. — Он натянул легкую улыбку, а у меня от резкой перемены в его поведении с каждой минутой все сильнее болела голова. Раньше я говорила себе, что то, что Такер хорош в постели, доказывает, что он не совсем эгоист. Теперь я знала, что ошибалась. Доводить меня до оргазма снова и снова было способом погладить собственное эго, доказать себе, что он может. Мое тело было его игрушкой. Средством достижения цели. Я никогда не была ему нужна.
— Да? — Я отложила открывалку и тут же схватила нож, методично вытирая его.
— Мне придется привлекать адвокатов или ты поступишь правильно и позволишь мне увидеться с ней?