Они сидели, прижавшись друг к другу, облокотясь о стену. Одежда в беспорядке валялась по всей комнате. Дрожа от только что пережитых мгновений страсти, они держали друг друга за руки, шепча нежные слова и обещания.
Мадлен рассказала Рэнсому о трагедии, свидетельницей которой она стала в Сан-Ремо, о храбрости простых жителей Монтедоры, о времени, проведенном в католической миссии. Но больше всего, конечно, ей хотелось рассказать ему о сестре Маргарет.
– Я еще никогда в жизни не встречала человека, которым бы так восхищалась, – призналась Рэнсому Мадлен. – И я очень хотела бы встретиться с ней снова.
Рэнсом откинул волосы с ее обнаженного плеча:
– Сестра Маргарет представляется мне похожей на тебя…
– Она человек глубоко верующий, – вздохнула Мадлен. – Хотя, быть может, если бы лет пятьдесят назад она встретила человека, похожего на тебя, Рэнсом, вряд ли она осталась бы в девицах. – Сжав его ладонь, она прошептала: – Я решила подарить ей наше ранчо в Монтедоре.
– Неужели ты следила за тем, как складываются дела вокруг этого несчастного ранчо? – искренне удивился Рэнсом.
– Нет, конечно, – ответила Мадлен. – Но даже если бы я и могла организовать продажу этой земли сейчас, то кто бы согласился ее купить? Немцы, которым я собиралась продать ранчо, так и не добрались до Монтедоры: услышав о государственном перевороте, они тотчас забыли о своих обещаниях. Сестра Маргарет связана с дористами. Если они победят в гражданской войне, то, разумеется, позволят ей владеть ранчо. Но даже если победит Эскалант, не думаю, чтобы он осмелился связываться с католической миссией – у тех слишком большой авторитет во всем мире. Ну а если к власти вернется Веракрус…
– Это исключено, – решительно перебил ее Рэнсом. – С Веракрусом покончено, это уж точно. Он, как последний трус, бежал из страны в тот момент, когда был там нужнее всего. Я жалею только войска, которые по-прежнему остаются ему верны. Пока он где-то прячется, спасая собственную шкуру, несчастные солдаты рискуют жизнью, отражая атаки сегуридоров. Во имя жалкого предателя, бросившего их без малейших угрызений совести! – Разнервничавшись, Рэнсом закурил сигарету.
Мадлен какое-то время молчала, потом вдруг спросила:
– Думаешь, Мигелю удалось спастись?
Рэнсом так и подскочил:
– Господи, я забыл тебе сказать! Он ведь звонил мне.
– Он тебе звонил… – Мадлен не могла поверить.
– Да, из Нового Орлеана. Рассказал, что, после того как бежал из Дорагвы, он встретился с матерью и сестрами в условленном месте, недалеко от границы. На машине они добрались до Рио-де-Жанейро. Там продали машину и на вырученные деньги купили билеты до Нового Орлеана. Самое интересное, что им и обратные билеты пришлось покупать.
– Обратные билеты? – удивилась Мадлен. – Вот уж никогда не подумала бы, что Мигель захочет вернуться в Монтедору.
– Нет, конечно, – улыбнулся Рэнсом. – Просто через контроль иммиграционной службы пройти гораздо легче, если у тебя есть обратный билет.
– Почему он выбрал именно Новый Орлеан?
– Вычитал где-то, что если выбирать между Лос-Анджелесом, Нью-Йорком, Майами и Новым Орлеаном, то последний гораздо чаще оказывается более гостеприимным по отношению к чужеземцам.
– Сразу чувствуется, что Мигель долго планировал свой побег.
Рэнсом закурил.
– Когда он звонил мне, то казался взволнованным. Он узнал о начавшейся в Монтедоре гражданской войне и стал собирать сведения о нас с тобой.
– Надеюсь, ты был с ним не слишком строг? – осторожно спросила Мадлен.
– Честно говоря, довольно строг, – признался ей Рэнсом. – Но он этого и ожидал. Не могу же я так просто забыть все, что произошло с нами после того, как он угнал машину! Сколько ты пережила, бедняжка!
– Не забудь, пожалуйста, что подстрелили тебя, а не меня! – смеясь, напомнила ему Мадлен.
– Но волноваться-то из-за этого пришлось тебе! – Рэнсом поцеловал ее.
– Ты поможешь Мигелю? – Мадлен заранее знала ответ на этот вопрос.
– Да.
Она ближе придвинулась к нему в темноте:
– Я так и знала, что ты не такое уж чудовище, каким иногда притворяешься.
– Может, ты и права, – улыбнулся в ответ Рэнсом. – Только, прошу тебя, никому об этом не говори – все равно не поверят. – Рэнсом поднялся, чтобы взять пепельницу.
– Не буду, – пообещала Мадлен.
Он помог ей подняться.
Надев платье, Мадлен повернулась к Рэнсому спиной, чтобы тот помог ей застегнуть сзади «молнию». Потом попыталась привести в порядок растрепавшиеся волосы.