– Его личный секретарь связался с адвокатами еще до того, как я вышел из этого проклятого дома.
– О Господи… Так, значит, он собирается с тобой судиться?
– Именно это обсуждают юристы Доби Дьюна и нашей компании. А Джо чуть с ума не сошел, когда я заявил ему, что не собираюсь извиняться перед Дьюном.
– Но почему бы тебе и в самом деле не извиниться? – удивилась Мадлен.
– Хотя бы потому, что я нисколько не жалею, что его ударил. Мне только очень жаль, что у моей компании теперь неприятности из-за меня.
– Но почему тогда…
– Ты пойми, дело не в том, что я не хочу извиняться перед ним, – Рэнсом невольно вздрогнул, – я просто не могу…
Несколько мгновений Мадлен неотрывно смотрела на Рэнсома.
– Понимаю, – сказала она наконец.
– Сама посуди, что мне было делать? Спокойно стоять и смотреть, как его несчастная девчонка плачет, пока он орет на нее и говорит такие вещи, которые ни один нормальный человек не посмел бы сказать женщине наедине? Кроме того, я привык отвечать ударом на удар. Если он не хотел драки со мной, ему не следовало начинать первому. – Рэнсом погасил сигарету в блюдце. – Ну, я и сказал Джозефу Марино, что извиниться не смогу. А как раз в этот момент нам позвонил твой отец и сказал, что ищет кого-нибудь, кто бы сопровождал тебя в Монтедоре.
– С глаз долой – из сердца вон? – улыбнулась Мадлен. – Или же мистер Марино втайне надеялся, что неделя пребывания в Монтедоре сделает тебя кротким? И ты уже на все будешь согласен?
Рэнсом горько усмехнулся:
– Пожалуй, ты права. Он думал, что я буду ползать на коленях, только бы не ехать в эту страну… Из последней поездки оттуда я вернулся сам не свой…
– Тебе там не понравилось?
– Когда я вернулся оттуда полгода назад, то кидался на людей, как собака. У меня ужасно испортился характер, – медленно проговорил Рэнсом и увидел, как щеки Мадлен заливает румянец.
– М-м-м, – только и выдавила она из себя.
– Джо подумал, у меня аллергия на эту страну.
Мадлен не отворачивалась от него, но Рэнсому казалось, она очень хочет это сделать. Наконец она произнесла всего два слова – так тихо, что он едва расслышал их:
– Прости меня.
Глядя на ее расстроенное лицо, Рэнсом почувствовал, что верит ей, – хотя, скажите на милость, какие у него для этого основания? Он не знал, что ответить.
– Ну… – начал он, но в это время объявили посадку.
Мадлен быстро встала, взяла свои вещи и бросила Рэнсому:
– Увидимся в Монтедоре.
Она повернулась и пошла прочь – а Рэнсом стоял целую минуту, глядя ей вслед и удивляясь, как быстро прошла в нем злость.
Глава 7
Когда Мадлен вышла из полупустого самолета в Монтедоре, в лицо ей ударил порыв жаркого влажного ветра. Жмурясь от ослепительно яркого солнца, она шла по раскаленному асфальту от взлетной полосы к зданию аэропорта вместе с остальными пассажирами, большинство из которых являлись гражданами этой страны. Рэнсом догнал ее, когда она уже подходила к отделению иммиграционной службы в аэропорту.
– Пожалуйста, ваш паспорт, – сказал по-испански хмурый служащий аэропорта.
Рэнсом протянул ему паспорт Мадлен вместе со своим собственным.
Деловая поездка или туристская?
– Деловая, – ответил Рэнсом.
Хотя она и выглядела вполне прилично, была хорошо одета и особо ничем не выделялась из толпы, в прошлый свой визит в Монтедору Мадлен добрых десять минут объясняла цель своей поездки. Ее ужасный испанский, конечно, сильно замедлял процедуру оформления соответствующих документов; по-английски же в аэропорту почти никто не говорил. Она помнила, как угрюмые люди в военной форме пристально разглядывали каждую страничку ее ничем не примечательного паспорта, задавая по нескольку раз одни и те же вопросы и гладя на нее так, будто она была террористкой. Она уже приготовилась вынести подобную процедуру еще раз, однако Рэнсом неожиданно протянул служащим какие- то бумажки и с несвойственным ему высокомерием сказал по-испански:
– Мы гости президента Монтедоры Хуана де ла Веракруса. Он лично уверил меня в том, что в его стране с нами будут обращаться надлежащим образом…
Сердитый служащий растерянно заморгал, взял у Рэнсома бумаги и проводил их к другому чиновнику, по-видимому, его непосредственному начальнику. Тот в свою очередь протянул бумаги Рэнсома еще кому-то.
– Что это за документы? – поинтересовалась у Рэнсома Мадлен.
– Письмо-приглашение от Веракруса, его личные рекомендации и специальное разрешение на провоз оружия, подписанное…
– Веракрусом?
– Ага.
Буквально через полминуты Рэнсома и Мадлен отвели в главный корпус аэропорта, где они должны были получить багаж и пройти таможенный досмотр. Мадлен поразило, что ее нижнее белье тщательно осмотрели, а на оружие, которое провозил Рэнсом, совсем не обратили внимания, словно он вез старые, драные башмаки.