Иногда вовсе не мешает иметь высокопоставленных друзей.
– Сеньор, вы не проводите меня в туалет? – обратился Рэнсом к одному из служащих аэропорта.
– Разумеется.
– А меня, пожалуйста, туда, где я могла бы немного освежиться! – попросила Мадлен.
Рэнсом изумленно взглянул на нее:
– Освежиться? Да на твоей льняной юбке не появилось и морщинки, после того как ты перелетела на другой континент… – В его голосе, как ей показалось, звучало раздражение.
– Я хочу пройти в дамскую комнату. Тебе непонятно? – спокойно отпарировала она.
Сопровождавший их круглолицый служащий аэропорта улыбнулся и сказал на ломаном английском:
– Обычная ссора любовников, надо полагать?
– Мадлен посмотрела на него так, что от его улыбки в одно мгновение не осталось и следа.
– Вы заблуждаетесь, – холодно ответила она.
– Но, когда Мадлен снова обернулась к Рэнсому, тот еле слышно пробормотал:
– Почему же он заблуждается.
Мадлен густо покраснела – они были любовниками! Всего один раз.
Когда ее наконец отвели в грязную, противно пахнущую ванную комнату в аэропорту, Мадлен смочила платок в холодной воде и прижала его к затылку. Жара, напряжение и постоянное волнение сделали в конце концов свое дело: у нее разболелась голова.
Когда Мадлен вышла из ванной, Рэнсом уже стоял поблизости, ожидая ее. До этого он успел встретиться и переговорить с их личным водителем, который грузил вещи в машину, стоявшую на специальной стоянке. Аэропорт, от которого у Мадлен сохранились самые отвратительные воспоминания со времени ее последнего визита, остался таким же грязным и убогим. Правда, сейчас в нем было гораздо больше народу, чем полгода назад. Огромные чемоданы, узлы, тюки, которые тащили на себе или волочили по полу люди, говорили о том, что их владельцы уезжают из страны надолго, может быть, навсегда. Скрип и визг громкоговорителей действовал Мадлен на нервы, какая-то толстушка чуть не сбила ее с ног, кто-то наступил на ногу. Рядом громко плакал маленький ребенок. В довершение всего какой-то мужчина, стоявший неподалеку, осмотрел Мадлен сверху вниз и толкнул локтем стоящего рядом. Когда тот повернулся, мужчина кивнул ему на Мадлен и что-то сказал. Судя по выражению его лица – что-то непристойное. Оба мерзко осклабились. Мадлен смерила этих двоих презрительным взглядом.
Осторожно взяв Мадлен за локоть, Рэнсом уверенно провел ее через толпу. В его прикосновении было что-то удивительно успокаивающее – как раз когда Мадлен так необходима поддержка! Возможно, Рэнсом в глубине души догадывался, что даже уверенная в себе, смелая женщина время от времени нуждается в поддержке и защите, будучи не в силах выносить отвратительное хихиканье и сальные взгляды. Разумеется, Мадлен вполне владела собой и оставалась внешне спокойной но поддержка Рэнсома оказалась как нельзя кстати.
Их ждал роскошный белый лимузин. Подведя Мадлен к машине, Рэнсом представил ее шоферу, одетому в военную форму:
– Мигель Арройо – Мадлен Баррингтон. Изволь обращаться с этой женщиной очень бережно, Мигель.
Мигель – красивый юноша – с улыбкой посмотрел на Мадлен и приподнял шляпу, чуть кланяясь ей. У него была замечательная улыбка, излучающая задор и юношескую жизнерадостность. Мадлен обнаружила, что и сама широко улыбается ему в ответ.
– Мистер Рэнсом обеспокоен тем, как я вожу машину, – обратился Мигель к Мадлен. – Но с тех пор как мы виделись в последний раз, я стал водить значительно лучше.
– Рад слышать, – сухо ответил Рэнсом. – И тем не менее мы сядем сзади. И не забудем пристегнуться ремнями.
Сняв шляпу, Мигель открыл дверь для Мадлен.
– Рэнсом научил меня всему, что я знаю, – объявил он ни с того ни с сего.
– Не пытайся списать свое неумение водить на меня, – предупредил Рэнсом.
– Нет, я имею в виду – как уходить от погони, как сражаться с террористами и как защитить себя в случае необходимости.
– Понимаю, – кивнула Мадлен, садясь в машину.
Рэнсом шлепнулся на сиденье рядом с ней:
– К счастью, нам не пришлось проверить на практике, насколько хороший был из меня учитель.
– Нет, что ты, ты обучил меня этому прекрасно! – начал Мигель с жаром. – Ты просто…
– По-моему, нам пора ехать, Мигель. – После того как Мигель закрыл за ними дверь, Рэнсом шепнул Мадлен: – Он неплохой мальчик, но очень уж болтливый…
– Мне он понравился.